— А о ней все знают — о яхте, я имею в виду?
Лофтинг нахмурился.
— Ну да, конечно. Девушки все причалили к ней, и миссис Джонсон наверняка знает — она тут частенько гостила прежде.
— Знаете, какой у меня самый большой недостаток? — прорычал я.
— Откуда же, сэр?
— Я думаю недостаточно быстро. Пойдемте покажете, где яхта. Меня не оставляет предчувствие, что нам надо поторопиться.
Яхта длиной сорок восемь футов со всякими прибамбасами, стоившая все сто тысяч долларов, лежала в воде на глубине в десять футов, ее кабину омывали накатывавшие волны. Луна взошла, но света оказалось недостаточно, чтобы рассмотреть, отчего яхта затонула. И все-таки у меня появилась догадка, что причиной тому стала дыра в днище. Средних размеров щель могла бы прорубить топором любая женщина.
Буря миновала, хотя тучи, несущиеся по небу, то и дело закрывали луну, а ветер все еще оставался сильным и пронизывающим.
— Дьявольщина! — ругнулся возмущенный Лофтинг. — Разрушить такую красавицу — непростительное преступление. Мистер Брэдстоун страшно расстроится.
— Что он будет жалеть больше — яхту или девушку? — спросил я.
— Зависит от того, являлась ли эта девушка его дочерью или нет, мистер Робертс, — холодно ответил Лофтинг.
— Естественно. Но полагаю, яхту можно вытащить и залатать корпус. И все-таки трудно представить, что ее хозяин поправится и проживет достаточно долго, чтобы снова пуститься в плавание.
Лицо великана застыло.
— Вы, оказывается, не слишком добрый человек, верно? Какое несчастье, что вы единственный, на кого нам приходится рассчитывать!
— Я никогда не питал сострадания к деньгам, — прорычал я. — Или к людям, которые ценят их слишком высоко.
Мои ботинки скользили по мокрым доскам пристани, когда я направлялся к берегу. Я сложил руки на груди и дрожал от холода. Разгуливать без пиджака на ледяном ветру не доставляло удовольствия, но я посчитал, что у меня нет времени, чтобы пойти одеться.
Через несколько секунд я услышал тяжелую поступь Лофтинга. Короткий, подъем привел нас на вершину скалы за домом. Луна исчезла, и темный океан, как накидка Дракулы, тяжело вздымался внизу. Яхту поглотил мрак.
— Вам не холодно, дорогой? — проворковал бархатный голос позади меня.
Я обернулся быстрее, чем политик уходит от обсуждения непопулярных мер, и передо мной возник самый непопулярный член семейства — Джойс Джонсон, следом за которой шел ее моложавый охранник.
— Из-за вас я чуть со скалы не сорвался, — проворчал я. — И как же тогда ваш братец распорядится своими деньгами?
Она смотрела на меня задумчиво, словно удав боа в шутливом настроении, и, полузакрыв глаза, улыбалась.
— Да, конечно, вы правы, дорогой. Об этом я не подумала! Как же он составит свое завещание без вас?
Намек прозвучал предельно прозрачно, и, хотя Джойс не сказала: «Возможно, у меня будет больше шансов в суде, если вообще не останется никакого завещания», — мне не понадобилось профессиональной ловкости адвоката, чтобы прочесть эти мысли по выражению ее лица.
— Вы только что поднялись сюда с пристани, — пробормотала Джойс подозрительно. — С яхтой что-то не так?
— Она ушла под воду, — кивнул я, — и определенно не на ходу.
— А почему вы подумываете покинуть остров? — спросила Джойс.
— Вероятно, старый джентльмен отдал концы, а мистер Робертс отправляется за помощью, — предположил Корнелиус. — Печально, если это так.
Они оба подозрительно уставились на меня.
Но тут рядом запыхтел Лофтинг. Короткий, но крутой подъем при его немалом весе оказался для него достаточно труден. Он сердито посмотрел на эту парочку, а Корнелиус непроизвольно сделал два шага в сторону, став прямо позади Джойс.
— Старикан немного слабоват, но, думаю, протянет годы и годы, — солгал я. — А завещание уже составлено. Нужно только вставить имя — что при необходимости может быть сделано и после его смерти.
Неплохая идея; поубавит им прыти, одобрил я себя.
— Он не протянет и месяца, — ухмыльнулась его сестра. — И я нисколечко не верю вам насчет завещания.
— А поверите, если я скажу, что у вас нет никаких шансов получить хоть какие-то деньги?
— Увидим, — слащаво улыбнулась она.
