С учетом того, что между Свидригайловым и Раскольниковым существует тесная связь в силу их двойничества (этот факт широко отражен в научной литературе), любое истолкование «Преступления и наказания» должно учитывать противоположные системы ценностей, которые они представляют. Свидригайлов – воплощение телесности. Он плотно сложен, с густой бородой и чувственными красными губами, выглядит гораздо моложе своего настоящего возраста (за пятьдесят). Свидригайлов продолжает в творчестве Достоевского ряд пожилых сладострастников, начатый Быковым в «Бедных людях». Его телесность нацелена на единственную цель: удовлетворение сексуального желания. В отличие от Быкова, который, как мы помним, обитает за пределами литературного мира Вареньки, Свидригайлов занимает заметное место в самом центре «Преступления и наказания». Плотно сложенному Свидригайлову противопоставлен почти бесплотный Раскольников. Подобно своим предшественникам-«мечтателям» в произведениях Достоевского, Раскольников занимает в реальном мире эфемерное положение; и то, как ему чудом удается скрыться с места убийства, будучи окруженным не замечающими его потенциальными свидетелями, и то, что он на время оказывается невидим для рабочих во время последующего возвращения в квартиру процентщицы, – лишь два из множества проявлений этого важного качества. Если Раскольников представляет систему ценностей, противоположных ценностям Свидригайлова, то первое место среди них должна занимать склонность к половому воздержанию и аскетизму. Пожалуй, инстинктивное отвращение [Достоевский 19726: 215], которое Раскольников испытывает к похотливым рассказам Свидригайлова, хотя бы отчасти надлежит толковать как желание не позволить желанию обладать женщинами запятнать себя[67]. Данная противоположность служит основой взаимоотношений между этими двойниками; моральную драму, которую составляют их поступки и слова, невозможно понять, не затронув вопроса об их сексуальности. Отказ от сексуальности ведет в ад солипсизма. А как обстоит дело с персонажем, который принимает свою сексуальность? При апофатическом прочтении она вполне может стать путем к спасению.
Как рассказывает Раскольникову сам Свидригайлов, он – альфонс, которого выкупили из долговой тюрьмы [Достоевский 19726: 218] и принудили к вступлению в брак с помощью денег. Он заявляет, что не испытывает влечения к своей жене, которая старше его на пять лет[68]. Помимо брачного контракта, они с Марфой Петровной заключили «изустный контракт», – как мы можем отметить, идеальный повод для сплетен, – позволяющий мужу иметь время от времени сексуальные контакты с женщинами более низкого общественного положения. Эта договоренность, по-видимому, удовлетворяла обоих супругов. Марфа Петровна давала выход эмоциям, сплетничая об изменах мужа, а Свидригайлов – с заводя интрижки с сенными девушками. Марфа Петровна сохраняла при себе мужа, а Свидригайлов сохранял свой дом и значительное финансовое состояние. С точки зрения Свидригайлова, его жене даже доставляло извращенное, вуайеристское удовольствие узнавать о его похождениях. Возможно, они возбуждали в ней похоть? Если бы верность мужа действительно имела для нее значение, спрашивает Свидригайлов, зачем ей брать такую красавицу, как Дуня, к себе в дом, где они имели возможность постоянно близко общаться [Достоевский 19726: 364]? Возможно, эта напряженность в отношениях, ревность и конфликты были необходимой частью их брака? Этот ряд предположений, пусть и голословных, вполне соответствует характерной как для Марфы Петровны, так и для Лужина (недаром они родственники) расчетливости. Можно также добавить, что некоторые типы сексуальности подпитываются конфликтами или, иначе говоря, взаимным раздражением. Что касается других обвинений, у Свидригайлова также есть свой вариант правды.
Таким образом, в истории Свидригайлова присутствуют две стороны, а то и много больше. Детали этой истории являются отзвуками истории Раскольникова и подкрепляют их двойничество. В обоих случаях главным поступком персонажа становится нанесенный женщине старшего возраста физический удар, который приводит к ее смерти. Вопрос маленького Раскольникова: «За что он так ее избил?» [Достоевский 19726: 91], заданный при виде жестокого избиения лошади во сне, можно отнести не только к взрослому убийце; его могли задать и относительно Свидригайлова те, до кого дошли слухи о его грубом обращении с женой. Разумеется, в обоих случаях ключевым моментом является само жестокое убийство. Согласно данным медицинской экспертизы, Марфа Петровна умерла от геморрагического инсульта, но по-русски это также называется словом «удар» [Достоевский 19726:175]. А было ли избиение? Свидригайлов сам признает, что дважды бил жену хлыстом – но почему? В первый раз это случилось вскоре после их вступления в брак при обстоятельствах, которые остаются невыясненными; во второй раз удар хлыстом якобы явился причиной ее смерти. Свидригайлов говорит Раскольникову, что поводом для их ссоры послужили попытки Марфы Петровны сосватать Дуню за Лужина: «Через него [Лужина], однако, и вышла эта ссора моя с Марфой Петровной, когда я узнал, что она эту свадьбу состряпала» [Достоевский 19726: 222–223]. Независимо от нашего отношения к битью жен и от фактических обстоятельств дела, поступки Свидригайлова, при всей их двусмысленности, несомненно имеют в своей основе моральное возмущение. Если вспомнить, что Лужин является одним из наиболее недвусмысленных злодеев во всем творческом наследии Достоевского, трудно дать
