Самба-храбрец - страница 103
— Раз-два! Раз-два!
Песты одновременно поднимались и опускались… И разлетались во все стороны белые крошки, и курицы сбегались их клевать.
— Раз-два! Раз-два!
Тысячи лет поют этот напев пест и ступа. Сладостный этот напев поддерживает мужество в одиноком охотнике в джунглях, вселяет надежду в сердце старого крестьянина, который без единой жалобы с утра до вечера неустанно трудится на своем клочке земли. И вот сейчас эта песня песта и ступы звучала по всей деревне.
Для великого пира пригнали и зарезали бессчетных быков, и, привлеченные запахом крови, все крылатые хищники слетелись к деревне. Там были огромные грифы из Бунду и пожиратели мертвых тел, стервятники из Гидимака, — все они парили высоко в небе, ожидая, когда скелеты животных усеют землю и придет их час пировать.
Ничего не пожалели родители Фанты, чтобы достойно принять благородных гостей. Вдоволь было еды и питья, имбиря и орехов кола, и зубочисток тоже припасли на всех.
И вдруг небо вдали затмилось, и под звон копий и сабель, боевых топоров и шпор в тучах пыли появилось войско жениха. Всадники ехали сплоченными рядами, плечом к плечу, нога к ноге, стремя в стремя. Длинные белые бурнусы их развевались по ветру, и вид у них был величавый и грозный.
А во главе войска ехал Самба-Лингэр, юноша невиданной красоты. Взгляд его был нежен и печален, и добр и жесток, он завораживал, притягивал и устрашал.
Самба предстал перед отцом Фанты, и тот приветствовал его и всех его приближенных. И начался тут пир. Было много еды и много питья, много девушек и юных воинов, и было много плясок и веселья.
Эта ночь почти ничем не отличалась от других ночей Сенегала. Бесчисленные звезды сверкали в темно-синем небе, луна плыла среди них на своей серебряной лодке, гриоты воспевали подвиги героев, и звон гитар и гул тамтамов наполняли джунгли и возносились к небесам.
Но вот пропел петух, ему ответил второй, и послышались первые удары пестов вдалеке. Пробуждалось утро. И близился час испытания.
Самба-Лингэр разделся догола, и его ввели в хижину, освещенную сотнями факелов. Пять старейшин приблизились к нему. Они осмотрели его сверху донизу и снизу доверху с величайшим вниманием; осмотрели они его стопы, икры, бедра, и руки, и голову. И нигде не нашли ни единого шрама. Самба был достоин Фанты!
И уже через час сыграли свадьбу, и снова началось веселье. Вся деревня снова ела, пила, плясала и пела!
Семь дней были для Фанты семью днями счастья. Все желания ее исполнялись, даже все прихоти. Самба подарил ей множество рабынь, и те избавляли ее от малейших усилий. Хотелось Фанте выйти — сильные руки поднимали ее и несли. Хотелось прогуляться — рабы и рабыни ложились перед ней, и нежные ноги ее ступали по мягкому теплому ковру, не касаясь грубой земли. Хотелось ей спать — и юные девушки обмахивали ее опахалами, а другие отгоняли мух, чтобы мухи своим жужжанием не тревожили сладкий сон Фанты.
Так шли счастливые дни, словно сотканные из шелка и золота.
Но к исходу восьмого дня Самба сказал, что желает вернуться к себе со своей молодой женой. И назначил отъезд на другой день.
Все радовались счастью Фанты, и только мать ее, Фама, была озабочена. Вся эта пышность, все эти богатства, и главное, эта спешка, беспокоили ее все больше. Она очень любила свою дочь, но Фанта, увы, уже не отвечала ей такой же глубокой любовью. Как могла молодая, счастливая жена по-прежнему любить свою старую мать, когда рядом с ней был муж ее, Самба? Да и за что любить ворчливую старуху, от которой только и слышишь горестные вздохи, советы и наставления?
Но час отъезда приближался, и впервые в сердце гордой Фанты закралась печаль. Неужели ей придется навсегда распрощаться с родителями, которые ее холили и лелеяли, с преданными рабынями, преклонявшими перед ней колени, с веселыми подружками, со всеми, кто делил с ней радость и горе, делил восемнадцать лет? Неужели она больше не увидит эти калебасы, эти ступы, этот старый глиняный кувшин-канари, из которого она с детских лет пила чистую, прохладную воду, и этот старый, размочаленный пест, стук которого столько раз будил ее по утрам и не давал скучать днем?
