Его гнев был так велик, что сильные пальцы, что сжимали мою руку, почти обжигали меня. Гнев мага огня был опасен для окружающих. Он мог подпалить того, кто находился рядом или то, что было неподалеку. И признаюсь, от подобных мыслей стало не по себе. И я отчего-то подумала, что это замечательно, что вокруг снег. В случае чего сразу прыгну в сугроб!
«Лишь бы не подпалил волосы!» — думала я про себя, но, к счастью, все обошлось.
Мы вернулись в замок, встретивший нас гробовым молчанием. Едва за спиной лорда Финча закрылась дверь, как стих шум ветра, продолжавшего бушевать снаружи. Мы остались вдвоем в пустом огромном холле под сенью искусственных звезд, рассыпанных на потолке. А затем разом вспыхнули все свечи, что стояли в канделябрах, и стало светло, как днем. Сэр Генри едва посмотрел на меня, прежде чем заорал:
— Оти-и-ис! — эхо подхватило его крик и расшвыряло по углам, а мне стало неожиданно так страшно, что я едва сдержалась, чтобы не съежиться прямо тут, пряча от опекуна свои глаза, прикрыв их руками. Но выстояла. Сама не знаю, как.
Дворецкий появился спустя несколько минут, одетый при полном параде, только со смешным колпаком на голове и со свечой в руках. Впрочем, пройдя в ярко освещенный холл, он тут же задул свою свечу и, поглядев на нас с лордом Финчем, слегка поклонился.
— Отис, немедленно принесите в библиотеку чего-нибудь горячительного, — сэр Генри кивнул на меня, — наша юная леди продрогла.
С меня сняли плащ и отдали дворецкому, который тотчас перебросил его через руку. Затем одарили взглядом, в котором плескалось удивление. Но как приличный и вышколенный слуга, дворецкий не произнес ни слова по поводу моего внешнего вида.
— Слушаюсь, сэр! — снова поклон и Отис направился в сторону кухни, а лорд Финч повернулся ко мне, сверкая злым взглядом и, снова взяв за руку, повел за собой.
Прикосновение горячих пальцев к моим, заставило вздрогнуть. Хотя, стоило признаться, что утонувшей в захвате ладони опекуна руке стало очень тепло и даже уютно.
— Нам с вами надо поговорить, — сказал мужчина, а мне отчего-то очень захотелось оказаться в своей спаленке на втором этаже, с грелкой у ног, и чтобы опекун был как можно дальше от меня.
Но я не посмела спорить и, понимая, что виновата, шагала следом за мужчиной, чувствуя по-прежнему обжигающий жар его пальцев на своем запястье.
Едва мы вошли в библиотеку, как вспыхнули все свечи, а в камине проснулся огонь, тлевший в седых углях. Меня усадили в кресло напротив камина, сам же лорд Финч встал так, чтобы я могла видеть его во весь рост и, возвышаясь надо мной, молча стал смотреть на мое лицо. Видимо, он не торопился начинать разговор, дожидаясь прихода дворецкого, который появился спустя несколько минут с подносом в руках.
— Я решил не будить слуг, милорд, — объяснил он свои действия, при этом расставляя на столике две изящных рюмочки и бутылку с коричневатой жидкостью, в которой я угадала коньяк. Так же добавил к этому блюдо со сладостями и нарезанные фрукты, при этом так выразительно посмотрев на меня, что я поняла — это принесли специально для меня.
— Спасибо Отис, вы свободны, — резкий кивок головы в сторону двери и камердинер лорда Финча, он же дворецкий по совместительству, с поклоном удалился, осторожно прикрыв за собой тяжелую дверь. Мы с опекуном остались одни.
Лорд Финч разлил по емкостям коньяк и протянул одну из рюмок мне.
— Пейте, — резко сказал он, — вы дрожите. А мне еще здесь простуды не хватало!
Я действительно дрожала только, как мне казалось, не от холода. Рюмку взяла послушно и опрокинула обжигающую жидкость в рот, после чего поспешно скривилась.
— Какая… гадость! — выдавила я.
— Зато согреетесь, — он кивнул на блюдо с фруктами. — Съешьте что-нибудь, иначе опьянеете с непривычки. А нам предстоит короткий, но назидательный разговор.
Я кивнула и потянулась к клубнике, подумав о том, что будь в моей рюмке вместо противного коньяка шампанское, фрукты показались бы намного вкуснее. Но все же в одном опекун был прав — коньяк отлично согревал. Я уже чувствовала тепло, разливающееся по телу, а лицо от жара, пышущего из камина, начало тоже пылать.
