— Теперь все понятно, — проговорила я тихо и протянула бумагу назад. Финч вернул ее в цилиндр, который, в свою очередь, положил обратно в огонь.
— Хотите мне что-нибудь сказать по этому поводу? — поинтересовался он, а я просто смотрела перед собой, думая о том, что прочитала минуту назад. В голове пока еще не совсем укладывалось понимание того, что узнала.
— Вторая подпись на документе принадлежит вам? — спросила я.
— М-да, — хмыкнул он, — подпись моя, но это и правда все, что вы мне можете сказать?
Я качнула головой.
— Теперь я понимаю смысл вашего признания в карете, — тихо ответила я.
— Я так и знал, — мужчина тяжело вздохнул. — Догадывался, что вы именно об этом подумаете, когда все узнаете!
— А что я еще могла подумать? — не выдержала я и сорвалась на крик. Впервые за все время, впервые, когда разговаривала с опекуном, не сдержала негодования, который вылился в этот крик души. — Вы признаетесь мне в своей симпатии, хотя до прошлой ночи ничем ее не выказывали, и тут я узнаю, что мои мечты, все мои планы на личную жизнь, на счастье, планы, которые я строила, рассыпались прахом!
— Элизабет! — он шагнул было ко мне, но передумал и остался на месте.
— Как могла мама, которая меня так любила, не оставить мне шанса сделать собственный выбор! — горечь в моих слова выплеснулась полностью.
Я больше не сдерживалась и на какое-то время смогла позабыть даже про пресловутую слабость. Гнев придал сил. Нет, умом я понимала, что все не так плохо, но злилась из-за того, что за меня все и все решают. Хотелось быть самостоятельной, и чтобы меня любили, именно меня, а не средство для чьего-то там спасения!
— Уходите! — попросила я опекуна.
— Элиза! — произнес он.
— Уходите, я должна подумать! — моя просьба скорее походила на приказ, и этот суровый мужчина послушался.
Для него подобное было тоже непривычным. Он, тот, кто всегда отдавал приказы, теперь послушался какую-то девчонку, пусть даже и принцессу. Бывшую принцессу.
— Я надеюсь, вы не станете делать скоропалительных выводов и примите все, как должное, — произнес опекун, прежде чем покинуть мою спальню.
В дверях столкнулся с Люси, которая решила собственноручно принести мне поднос с едой. Финч посторонился, впуская мисс Брадшо, а затем поспешно вышел. Я проводила его взглядом, пока Люси ставила поднос на столик.
— Ты что-то бледна? — произнесла она, присев рядом со мной на кровать. — Лорд Финч тебя чем-то обидел?
— Почему именно обидел? — спросила я.
— Мне показалось, что я увидела именно обиду в твоих глазах, когда ты сейчас смотрела на него, — Люси была наблюдательна.
Этого у нее не отнять. Но я решила просто промолчать, игнорируя вопрос, заданный ею, только неугомонная подруга никак не хотела успокаиваться.
— Что происходит между вами двоими? — допытывалась она.
— Ничего особенного, — ответила я.
Люси поставила передо мной чашку куриного бульона с зеленью и сухариками. Я взяла ее в руки, согревая ладони от тепла, исходящего от глины.
— Ничего особенного? — проговорила Люси и улыбнулась. — Мне так не кажется!
Я подняла на нее глаза.
— Люси, давай поговорим позже. Я устала и все еще неважно себя чувствую.
Подруга нахмурилась.
— А как же бал?
— Что бал?
— Ты мне расскажешь, как все прошло? — она наседала, видимо, решив услышать мой рассказ, но я совсем не горела желанием обсуждать тот вечер. По крайней мере, не сейчас… не сегодня.
— Прости, но я хотела бы еще поспать! — сказала я.
Люси встала с кровати. Посмотрела на меня сверху вниз.
— Хорошо, — согласилась она. — Но только если ты пообещаешь рассказать мне обо всем завтра.
— Обещаю! — слова вырвались у меня слишком поспешно, и подруга заметила это, правильно сообразив, что сегодня я просто пытаюсь избавиться от нее, чтобы побыть одной.
— Не грусти, Лиззи! — она остановилась уже у дверей. — Все будет хорошо! Я знаю!
Немного рассеянно, кивнула в ответ. Люси покинула мою комнату, плотно прикрыв за собой двери, а я допила бульон и поставила глиняную кружку — где только Люси взяла ее среди всего этого серебра и фарфора — на поднос, а затем легла, натянув одеяло до самого носа. Перед глазами все еще стоял документ, который дал мне прочесть лорд Финч. Мне кажется, я запомнила каждое слово, написанное на белом листе рукой моей матери. В том, что это ее почерк, не сомневалась ни мгновения, ни одного удара сердца.
