Оказалось, в Душанбе была идея, что Тураджонзода будет президентом.
Ахмад-Кади Ахтаев говорит:
— Ну как же так — это же гэбешник, у него же вся семья гэбешники.
А Абдулло Нури отвечает, что вопрос уже решенный.
Три часа они тёрли с огромной интенсивностью.
Я помалкивал, потому что по-арабски так говорить тогда не мог, но всё понимал. Я понял, что за кулисами нашего ИПВ стоят масонские либеральные силы, «новый Кремль», который рулит в полный рост.
Когда мы вышли от него, Ахмад-Кади мне говорит:
— Там будет сепаратистский съезд таджикского крыла ИПВ, и я посылаю тебя туда как моего личного представителя, своего зама и специального уполномоченного. Пригляди за процессом.
Ахмад-Кади был амиром партии.
Я поехал. Сидел в президиуме. Давлат Усмон вёл дело к тому, что Давлатназар Худоназаров должен стать президентом.
Дело в том, что Тураджонзода уже кончился к тому моменту. Тураджонзода выступил по телевидению и сказал, что он не собирается идти в политику, потому что он человек глубоко верующий в светское демократическое государство. И если он как религиозный деятель пойдёт в политику и станет кем-то, то это будет уже не светское и не демократическое государство.
Тогда-то они и выдвинули Давлатназара Худоназарова, кинорежиссера и первого секретаря союза кинематографистов Таджикской ССР, — очень довольные, что нашёлся вот такой вариант.
Я обратился к Давлату и сказал, что хочу выступить.
Давлат меня спрашивает:
— О чём вы будете говорить?
— В принципе, это моё дело, о чём буду говорить. Я представитель всесоюзной партии, лично уполномочен амиром. За моей спиной 150 тысяч человек. И мне есть, что сказать.
— Хорошо. У вас есть семь минут.
Я выхожу и говорю:
— Это что же делается. В нашей исламской республике, где 99 % мусульман-суннитов, берут Давлатназара Худоназарова, представителя исмаилитской шпаны, которая живет с подачек Ага-хана. Ага-хан играете Бушем-старшим и Бушем-младшим в гольф. Это масонерия высшего типа, связанная с Даджалом напрямую. Наш Таджикистан, связанный с Памиром, с выходом на такие духовные поля, о которых никто из здесь присутствующих даже и понятия не имеет, — вы хотите это сакральное пространство, эту «мечеть под открытым небом» превратить в площадку проявления Даджала. А авангардом этого проявления, «комитетом» по его встрече является банда исмаилитов.
Ропот пошел сильный. Возвратился я на место.
Давлат сидит красный и говорит мне зловещим рыком:
— Вы нарушили регламент.
Я ему отвечаю:
— Ничего подобного. Точно семь минут.
Он тут же взял слово и объявил о выдвижении Худоназарова.
Давлат, видимо, так испугался, что я сейчас этого Худоназарова уничтожу, что пошел его рекламировать: «великий кинематографист, признанный мировой общественностью, будет выдвигаться в президенты Таджикистана».
Тупые бородачи в тюбетейках заорали «Аллаху Акбар». Очень хотелось их всех пострелять. Они же тарикатчики — подчинялись абсолютной дисциплине. А за Абдулло Нури, за Химматзода стояли устазы, стояли шейхи. Перед ними обычная публика — мелочь, никто.
Уже в закрытом офисе, в штабе партии, пошли рыдания.
К Химматзода ползли и вопили:
— Тахкир[243]! Это позор! Нельзя Худоназарова избирать в президенты. Одумайтесь!
Тот отвечал:
— Да, надо подумать… Всё-таки надо избрать.
Короче говоря, решили избрать Худоназарова. Думаю: «Ну ладно, я до вас, гады, ещё доберусь! Всех постреляю!»
Когда я вышел обедать в чайхану через улицу, на обратном пути на меня напала группа исмаилитской молодёжи с железными палками. Это было неожиданно, и я бы, наверное, далеко не ушёл. Но поблизости оказалась группа суннитских охранников съезда, которые обслуживали именно съезд. И меня отбили. Драка произошла сильная, но ран на мне не было. Я слинял в гостиницу ЦК, где останавливался. Думаю, да — надо быть поосмотрительнее.
И тут ко мне утром заваливаются три араба — египетские ихваны, гости съезда, египетские журналисты. И говорят:
— Ахи Хайдар, мы знаем о твоей репутации. Мы наблюдаем очень внимательно. На тебя одного надежда. Сразу видно, что тут все схвачено. Муртады и враги ислама держат в руках все нити. Мы знаем, что ты член Хартумского совета. У нас есть интервью с этой собакой-исмаилитом Худоназаровым. Наша партия купила газету «Аш-Шааб» — это социалистическая газета. Мы сделали такой хитрый финт. От имени этой газеты «Аш-Шааб» мы приходим к Давлату Худоназарову…
