Без поводка Принц был, как правило, спокойнее. Без поводка он, как правило, убегал. Венский лес он поначалу считал шаровидным. Под тающую вдалеке команду «Принц, назад!» он бежал прямиком в ближайший перелесок. Выныривая где-нибудь на другой стороне, он удивлялся, что нас там не оказывалось, чтобы встретить его. Целью его дороги домой были парк Хайнца Конрада со стократно помеченным им памятным камнем и маленький газон у Элин-Верке, знаменитый своим пышным букетом. Две дюжины окрестных собак считали этот газон своей территорией и каждый день унижали друг друга новыми опрыскиваниями.
Временами дело доходило и до фактических разборок. Принц был трусишкой, бесконфликтным шпионом и уж никак не подлым забиякой. На основании своих размеров он, правда, был обязан хотя бы делать вид, что ничего такого не потерпит. Когда его противник-дворняга, наскучив неравной борьбой, удалялся, Принц еще раз грозно лаял ему вслед, праздновал сам с собой победу и обмывал успех по-своему – поднятой задней ногой.
У Принца были большие проблемы с местом. Он казался себе слишком большим и не знал, куда себя деть. Ментально он относил себя к болонкам. Поэтому каждый вечер сигнализировал о своей решимости побороться за соразмерно маленькое местечко на коленях одного из нас. Слова «Принц, так не пойдет, ты слишком большой» вдохновляли его на покорение все больших высот.
В целом же всю его жизнь у него было одно самое большое дело: быть тут. Эту цель он преследовал круглые сутки. Ее исполнение состояло в том, чтобы, свернувшись калачиком, находиться в непосредственном контакте сразу со всеми наличными хозяевами. Он искал соприкосновения, нуждался в телесном контакте, должен был насильно овладеть человеком.
К тому же он был дико ревнив. Поцелуи он категорически пресекал, с лаем или воем – все зависело от их интенсивности. Двуспальные отношения он беспощадно превращал в трехспальные. Ничто межчеловеческое не было ему настолько тесно, чтобы он не смог туда внедриться. Почти ничто.
Принц был охотничьей собакой и, видимо, единственной без добычи. Он знал их всех: «косуля», «кабанчик», «пасхальный зайчишка». Он чуял их за километры. Он видел, как они стадами пробегали мимо него. Он дрожал всем телом, от возбуждения его бросало в жар. Но он не мог их получить. В решающий момент удерживал поводок. И человеческий голос ему нашептывал с нежной иронией: «Нет, Принц, косулю нельзя!»
Ему приходилось довольствоваться заменителями. Он купался в водопое для дичи, валялся в соре, разрывал ящерок, подносил жаб и свирепо расправлялся с июньскими хрущами[110]. В ту фирму, где Принц проводил будни, однажды принесли морскую свинку. Принцу она показалась никуда не годным товарищем для игр. Сразу же после сердечного приветствия свинка была мертва.
«Киса» была для Принца, несомненно, самым волнующим живым существом в мире. В нем до последнего дня поддерживался миф о ее недосягаемости. Встречи такого рода доводили его до паники. Одно только слово «киса» заставляло его лихорадочно бросаться на поиски, независимо от степени вероятности наткнуться на представителя этого вида. Призыв: «Принц, смотри, киса, где киса, ищи кису, ах она, противная киса» – с указанием направления на ящик для хлеба был, например, для него достаточно побудительным, чтобы полчаса обнюхивать соответствующую щелочку. В это время за его спиной могли проскользнуть незамеченными пять кис. Более прицельно Принц обходился с командой «Мауси». Мауси были для него суммой всех (точно так же недосягаемых) маленьких кис, которые жили под землей. Командой «Ищи мауси!» Принца можно было привлечь к не очень тяжелым огородным работам.
Те люди, которые считали его «не таким уж глупым», обосновывали это двумя его необыкновенными достижениями. Первое было достижением памяти и уже поэтому не могло котироваться достаточно высоко. В его юные годы на кухонной стене двумя метрами выше его жил фазан. Принц никогда не терял надежды, что в один прекрасный день птица шевельнется и спустится хотя бы на полдороги к нему. Этого так никогда и не произошло, и в какой-то момент фазан исчез. Но Принц навсегда запомнил, где он должен искать, если понадобится: наверху. На вопрос «Где фазан?» он вытягивал, где бы и в каком бы положении ни находился, голову вертикально вверх и искал. Мы говорили: «Он молодец!» Принц не знал, почему, и искал дальше.
