Американская система казалась весьма многообещающей, но Чебышев сформулировал в ее отношении пять оговорок. Во-первых, американская система была принята только в Энфилде и отчасти в Сестрорецке, хотя она была хорошо известна уже более десяти лет. Уже сам по себе этот факт наводит на мысль, что американский подход в оружейной отрасли годится отнюдь не всегда. Во-вторых, машины не обязательно ускоряют производство. Чтобы доказать это, Чебышев отметил, что даже «лучшему американскому заводу» («Кольт»), когда к нему обратились русские агенты, на подготовку станков и инструментов потребовалось девять месяцев, и при всем при том в день удавалось производить не более ста единиц оружия. В-третьих, стандартизация изготовления не обязательно обеспечивает точную подгонку, следовательно, некоторые операции лучше выполнять вручную. Этот аргумент высказывался в Америке и Англии поколением раньше; особенно напирали на него те, кого не убедили доводы таких производителей, как Кольт. В-четвертых, фабричная дисциплина не всегда дает наилучшие результаты – трудолюбивый мастер, как гласит распространенный аргумент, может добиться большего дома, особенно с бесплатной помощью своих домочадцев. Наконец, малейшее изменение технических характеристик требует больших затрат, поэтому более высокая стоимость оружия, изготовленного на специальных станках, сводит на нет многие преимущества изделия, изготовленного машинным способом [Чебышев 1869а: 3; Чебышев 18696: 258–264; Чебышев 18616: 2][255].
Чебышев не просто выражал сомнения традиционалистов относительно новых методов производства. Для бедной страны, модернизирующей свое оружие, фактор его стоимости был определяющим. Таковым он являлся на этапе испытания и доработки конструкции – в наши дни этот этап называется научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами (НИОКР). Если, как утверждают и Ховард, и Хауншелл, механизация на первых порах увеличивала, а не снижала производственные издержки, что и помешало американским частным производителям, таким как Кольт, добиться полной идентичности деталей, то можно легко представить себе, с какими трудностями при внедрении станочного производства столкнулись русские [Howard 1979: 642; Hounshell 1984: 48–49]. Горлов и Гуниус, посетившие Соединенные Штаты, чтобы выбрать лучшую модель винтовки под металлические патроны, поначалу растерялись, и американская система ничем не помогла им. Не имея готовой конструкции, которую можно было бы передать производителю по лицензии, российские офицеры столкнулись с трудностями при заключении контракта, потенциально связанного с немалыми накладными расходами. Производство на американских заводах осуществлялось при помощи дорогостоящих специализированных станков, для которых требовались определенные оборудование и приспособления.
При этом условии, со всяким изменением противу изготовляемого заводом образца, необходима установка новых машин, а с ней и денежные затраты, на которые завод может, конечно, согласиться в том только случае, если будет рассчитывать на вознаграждение издержек при окончательном заказе в большом виде. Так как [наши] агенты не имели в руках окончательного образца, а, наоборот, предвидели всю возможность множества перемен, то и считали рискованным законтрактовать какой-нибудь завод [Экстен 1870: 155].
И все же у русских не было выбора. Несмотря на имеющиеся препятствия, Соединенные Штаты предоставили им насущно необходимую исследовательскую и конструкторскую лабораторию – средства для испытаний конструкций, станки и производственные мощности, – которую Россия не могла обеспечить сама.
Несмотря на сформулированные Чебышевым сомнения по поводу механизации, русские в конце концов осознали, что за этими методами – механизацией и стандартизацией продукции – стоит будущее производства стрелкового оружия. Нельзя забывать об основной причине стремления к стандартизации – обеспечении замены вышедших из строя деталей в боевых условиях. Русские были весьма практичны в этом отношении и не стремились заполучить идеально выглядящее внешне, тщательно обработанное и отполированное оружие. Взаимозаменяемость деталей, не будучи панацеей, тем не менее, очень важна. Буняковский весьма внятно изложил позицию России:
