Из русских и американских источников ясно, что слова «уделял особое внимание» применительно к деятельности Горлова имеют прямой и конкретный смысл. В ходе конструирования, производства и тестирования винтовки и металлических патронов Бердана Горлов заработал репутацию требовательного контролера. Осматривая летом 1869 года в Хартфорде готовые винтовки, он пожаловался вице-президенту компании «Кольт» Уильяму Франклину, что рабочие заполировывают шов ствола, чтобы скрыть дефекты фертовской стали. Горлов заявил, что эта «незаконная работа» делается, несомненно, для того, чтобы обмануть русскую инспекцию. Дефект может стать причиной разрыва ствола в руках солдата, стреляющего из оружия, что приведет к смерти солдата и полностью подорвет доверие российских войск к казнозарядным устройствам, изготовленным на этом заводе и в Соединенных Штатах в целом. Горлов добавил, что Франклин наверняка уже знает о якобы существующем «недоверии Европы к товарам, производимым в Америке, особенно к оружию»[205]. Русский инспектор по вооружениям Буняковский гордо утверждал: «Еще я должен высказать, механики того и другого заводов [кольтовского и бриджпортского] скромно сознаются, что точностью их работы они обязаны русским офицерам» [Буняковский 1870: 54].
Американские источники согласны с этой оценкой. По словам Олдена Хэтча, историка компании Remington Arms Company, которая позже купила UMC, Марселлус Хартли, основатель и президент UMC, говорил, что «генералу Горлову принадлежит часть заслуги в высочайшем качестве боеприпасов UMC. Русский [контролер] установил стандарт, который компания всегда соблюдала впоследствии, – стандарт, превосходящий разумные ожидания». Хэтч делает сенсационное, хотя и не поддающееся проверке заявление о причинах стремления Горлова к достижению «почти невозможной степени совершенства». По его словам, Горлов, вызывавший своей придирчивостью определенное недовольство, несколько расслабился только через два года после прибытия в Соединенные Штаты. «Вы понимаете, – якобы признался он, – что нынче первый праздный вечер, который я позволил себе с тех пор, как приехал в Америку?» Объясняя причину столь напряженного образа жизни, Горлов заявил: «Я несу личную ответственность перед Его Императорским Величеством за успех этого контракта, за каждый патрон, который вы отправляете в Россию. Если этот контракт будет выполнен дурно, мне останется один выход – взять один из ваших превосходных американских револьверов и вышибить себе мозги» [Hatch 1956: 115][206].
Кульминацией пребывания Горлова на заводе UMC оказался визит туда 25 ноября 1871 года великого князя Алексея Александровича[207]. Горлов лично провел великого князя по заводу. По этому случаю все нарядились в парадные одеяния; каждый станок был украшен цветами. Великий князь, известный дамский угодник, был поражен тем, что молодые женщины, работавшие на станках, носили шелковые платья.
Русские заказчики остались довольны двумя с лишним миллионами металлических патронов, полученных от UMC, которые показали едва ли не сказочную надежность: согласно одному сообщению, партия патронов UMC несколько недель пробыла в воде, после того как корабль, перевозивший их в Россию, сел на мель во время шторма, но, оказавшись наконец на суше, эти патроны дали идеальные результаты при пробной стрельбе. Как сообщалось в прессе, «действие этим патроном из малокалиберного оружия [переделочной винтовки Бердана] дало такие превосходные результаты, что оружие последнего рода, вместе с патроном, успело вселить к себе в наших солдатах необыкновенное доверие» [Ховен 18776: 29][208].
Однако у русского офицера была еще одна миссия среди оружейников-янки. Российское правительство уже планировало наладить отечественное производство металлических патронов. Горлов осмотрел во Франкфортском арсенале станки для их изготовления и обратился к военному министру Стэнтону с просьбой о продаже набора прессов, резаков и фрезеров. Горлов докладывал своему начальству в России:
Г. Стантон немедленно дал полное согласие на поручение мне, от имени Американской Республики, целой серии просимых машин, для передачи российскому правительству, как знак искреннего сочувствия, которое одна страна питает к другой; в то же время г. Стантон отклонил сделанное мной предложение о возврате американскому военному ведомству стоимости этих машин [Горлов 1866: 32–33].
