Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - страница 60

Таким образом, Джонс, по-видимому, обеспечил более эффективное использование материалов, значительную степень механизации, применение специализированных станков, сокращение чистовых операций и заметную степень унификации и взаимозаменяемости изделий. Но его вклад не ограничивался изобретением машин специального назначения. Джонс организовал производство в нескольких цехах, помогал обучению рабочей силы и способствовал разделению труда. Когда рабочие в цеху по ковке стволов «увидели, что на первой пробе ни одного ствола не разорвало, тогда все заварщики стали просить его обучать их сему способу» [Гамель 1826: 146]. Когда Николай I во время посещения оружейного завода поинтересовался мнением Джонса о технической компетентности тульских оружейников, Джонс ответил, «что хотя сначала даны ему были такие работники, которые ничего не знали, но теперь некоторые из них так искусны в приготовлении нужных <…> инструментов и машин, что <…> едва ли во всей Англии найдутся подобные им по сей части мастера» [Гамель 1826: XVIII].

Имеются данные о том, что разработки Джонса воспроизводили и в других местах, по крайней мере изредка. В предисловии к своему труду Гамель выразил надежду, что русские фабриканты возьмут в пример описание машин Джонса, «ибо многие из сих машин могут быть с выгодой введены в употребление на разных других фабриках и заводах» [Гамель 1826: XII]. Согласно данным исследования, проведенного Министерством финансов, Джонс обучил местных кузнецов новым методам ковки и формовки железа; они в свою очередь распространили их на другие отрасли металлообработки, такие как производство замков и фурнитуры [The Industries 1893: 150]. Более того, за время работы Джонса в Туле там построили несколько станков для Ижевска и Сестрорецка. «Таким образом, Тула, – утверждает Бриткин, – становилась одной из баз зарождавшегося русского станкостроения и родиной передовых способов оружейного производства» [Бриткин 1950: 55].

А. А. Александров утверждает, что технологии для Ижевского оружейного завода были заимствованы из Тулы. Например, установка сверлильного станка для одновременной обработки двух стволов позволила рабочему средней квалификации высверливать до 24 стволов за смену. Однако другие станки использовались недостаточно. В частности, был доступен станок для изготовления лож, но, по утверждению Александрова, руководство завода предпочитало более дешевый ручной труд. Ручной труд преобладал в изготовлении лож, штамповке замков и ковке стволов вплоть до 1870 года [Александров 1957: 57–60].

В Сестрорецке в первой половине XIX века также было организовано специализированное производство инструментов и калибров. Чтобы добиться большего единообразия ударных мушкетов ручной работы, была создана модельная мастерская по изготовлению форм для измерительных инструментов. Туда перевели 15 самых опытных оружейников, ив 1851 году цех заработал. Теоретически им руководили артиллеристы, на практике же техническую работу организовали сами оружейники. Целью работы модельного цеха было не только достижение стандартизации деталей, но и создание «школы», «выпускникам» которой предстояло распространять свои навыки и производственный опыт. К сожалению, как следует из истории Сестроредкого оружейного завода, модельная мастерская так и не смогла достичь своих достойных целей. Затраты на нее оказались непомерно высоки, но добиться единообразия продукции так и не удалось. Более того, по некоторым сведениям, администрация завода скептически относилась к нововведениям. В результате никакие из предложенных там новшеств так и не получили практического воплощения [Орфеев 1903: 27–29; Демидова и др. 1968: 29, 35].

Итак, создается впечатление, что к 1820-1830-м годам на Тульском заводе уже имелись станки специального назначения, соответствовавшие тогдашним требованиям к технологиям металлообработки. Здесь уместно критически взглянуть на источники, повествующие о методах изготовления оружия. Вряд ли можно считать беспристрастным обозревателем Гамеля. Результаты его исследования, предпринятого по заказу имперского правительства и посвященного Николаю I, несомненно, содержали то, что хотел бы прочесть новый император, и излагались в соответствующей форме. Такую же позицию, вероятно, занимал и Джонс, когда говорил, что