Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - страница 102

Результаты произвели впечатление и на русских, и на иностранцев. Британский военный атташе Фредерик Уэллзли писал:

В каталоге Политехнической выставки 1872 года отмечалось, что токарные станки для ружейных стволов впервые были построены в Туле и что даже на заводе Кольта, с его высокой степенью механизации, до сих пор не смогли наладить подобную работу на самодействующих машинах [Московская промышленная выставка 1872: 38–40][271]. 20 лет спустя авторы обзора российской промышленности для Всемирной Колумбовой выставки в Чикаго 1893 года гордо провозгласили, что Тульский завод по праву считается одним из самых значительных и хорошо организованных предприятий среди европейских мануфактур: все части ружья производятся на станках, а точность изготовления, отделка и подгонка отдельных деталей не уступают таковым у лучших зарубежных производителей [The Industries 1893: 97][272]. Даже советские историки не сдерживались в восхвалениях достижений оружейной промышленности России. Тот факт, что Тула ни разу не сорвала государственные поставки оружия, предположительно свидетельствовал о том, что оружейники освоили новую машинную технику, хотя более поздние проблемы должны были бы заставить умерить пыл в похвалах. По мнению советского историка Ашуркова, после реорганизации завод ничем не уступал европейским предприятиям [Ашурков 1947: 69–70][273].

Тульский завод был крупнейшим из трех казенных оружейных предприятий и после реорганизации в 1872 году считался самым передовым, но стрелковое оружие, в частности пехотные винтовки Бердана, производили на станках и в Сестрорецке, и в Ижевске. Каждый из двух других оружейных заводов в значительной степени ввел централизованный заводской способ производства раньше, чем Тула. И у Сестрорецка, и у Ижевска имелись определенные достижения по части специализации в технологиях тех или иных деталей оружия: первый завод был известен своими достижениями в области изготовления лож, а второй усовершенствовал технологии изготовления стальных стволов. Наконец, металлические патроны производились на казенном патронном заводе в Санкт-Петербурге.

Сестрорецкий оружейный завод, расположенный на северо-западе России, среди березовых и сосновых лесов, казалось бы, имел хорошие возможности для того, чтобы своевременно реагировать на развитие технологий деревообработки. К сожалению, богатство сырьевых ресурсов не соответствовало возможностям ранних деревообрабатывающих станков: береза хуже поддавалась машинной обработке и инкрустации, чем орех. Вручную резчик с огромным трудом мог делать одну ложу в неделю. Однако, когда в 1857 году капитан О. Ф. Лилиенфельд привез из Америки пехотную винтовку с березовой ложей, изготовленной на станке, Комитет по усовершенствованию штуцеров и ружей решил испытать в Сестрорецке несколько американских машин. Испытания показали, что заготовки из березы можно обрабатывать на станке с тем же успехом, что и ореховые, и что целую ложу можно вырезать за 15 минут[274].

В 1858 году русское правительство с необычной быстротой заказало у компании Ames Manufacturing Company из Чикопи (Массачусетс) комплект из 17 станков, которые были введены в эксплуатацию в 1860 году. Это было частью проекта по освоению в Сестрорецке американского машинного производства, который также включал в себя закупку ложевых и нарезоделательных станков фирмы «Кольт». Только шесть станков требовали отдельных операторов на каждый, остальные машины могли работать с одним оператором на каждые два – четыре станка. Используя машины, один рабочий мог сделать за день от 40 до 50 деревянных заготовок или от двух до трех готовых лож. К 1865 году машины практически вытеснили ручной труд, что привело к падению поденной заработной платы. Высказывались опасения, что использование станков со временем приведет к исчезновению искусства ручного изготовления деревянных частей для ружей