И на Первопричине находилось существо, чья физиологическая потребность положила всему начало.
— Я ищу собаку, — пояснил Крис.
Абориген соображал туго. Несколько секунд он в полном недоумении пялился на Криса уцелевшим глазом, затем все-таки сморщил хоботок и издал сиплую трель.
Из-за отвала земли выбралась рептилоидная тварь на четырех лапах, с длинным сегментированным хвостом и двумя рядами зубцов вдоль хребта. Она вальяжно приблизилась к аборигену, сунула рыло в миску и, не найдя там ничего, рассерженно зашипела.
Крис определил последовательность задач:
— просканировать объект в трех измерениях;
— поместить биологический объект в стазис;
— транспортировать объект на Руду.
Искин Центральный проинформировал Криса, что «собака» имеет важную историческую ценность и что она должна быть погружена в анабиоз и сохранена для последующих поколений человекомашин.
Крис захватил тварь стазисом, но сработал какой-то неучтенный протокол защитной программы, и периметр, созданный АОСами, разложил «собаку» на атомы.
Это произошло так неожиданно, что Крис не поверил своей оптике. Он несколько раз ткнул в то место, где только что стояла «собака», лучом лидара. Осмотрел землю перед собой в инфракрасных, ультрафиолетовых и рентгеновских лучах.
Пыль, в которую превратилась тварь, развеял ветер.
«Критическая ошибка», — отправил Крис сообщение на Руду.
«Выслать отчет для анализа и поиска возможных путей решения», — ответил Центральный.
Скорость связи с Рудой и так была низка, а еще канал занимали загружающиеся обновления прошивки.
Центральный порекомендовал Крису перейти в режим ожидания.
Крис послушался, как поступал всегда, получая рекомендации искинов высшего порядка.
Крылатый Бык устроился возле Столпа, подобрав под себя лапы и прижав к бокам крылья. На железном лице, которое так походило на человеческое, застыло выражение безмятежности. И сотня рабочих, хакая и кряхтя, потащила мимо него волокушу с гранитным блоком, скрыв на время уснувшего пришельца от единственного глаза Старого Хо.
4
Вспоминая деяния праведные и греховные, совершенные братством в пору окончания священной войны со Скверной, я, сэр Зигфрид, прозванный Воином Омеги, непременно переношусь в мыслях на далекую и дикую планету, жители которой усердно возводили Идола, нечестивым величием своим дерзко затмевающего соборы и дворцы Святой Тверди. Стар и немощен я сейчас, и руки мои уже не в силах совладать с Карающим Пламенем, которым наделил Господь каждого паладина Чистоты. Но рассудок мой ясен, и уста способны изрекать словеса, дабы послужили они назиданием для юношей и молодых воинов, стоящих на страже пространств Святой Тверди и нашей веры. Волею Господа, не увижу я братьев у моего смертного одра, и лишь раб, родом из Скверны, здесь и сейчас со мной, запоминает мои слова.
Шел год две тысячи шестьдесят восьмой от осознания Чистоты. Корабль-храм, принадлежащий паладинам ордена перфекционистов, проделал долгий путь от Звезды святого Антония к Звездам великомучеников Николая и Анастасия, одолев дюжину Небесных Лестниц, пока, наконец, не оказался у цели. И возрадовался каждый из братьев, и вместе с ними я — в те годы юный оруженосец славного и честного сэра Рутгера. Закончилось время молитв и поста, в которых проходил наш полет, и настала пора пролить свет истины в души безбожников, обитающих на планете, столь серой и пустынной, что напоминала она нам чистилище из видений апостола Якова, живым закопанного Скверной в метановый снег Безмолвной луны Ирода-4.
Получив благословление настоятеля, доброго отца Аврелия, мы приступили к посадке. Натужно гудели гравитронные машины, скользил, словно в танце, корабль-храм по лиловым облакам чужого мира.
Внизу мы увидели желтую реку, цвет которой был как у потоков серы, текущих по кругам ада. На ее берегах раскинулся город, похожий на пустые, бесплодные соты, и у нас возникла уверенность, будто кара Господня уже свершилась и обитавшие здесь варвары исчезли с лица этой безрадостной земли.
Сэр Рутгер, обозревавший варварский город и его окрестности через око увеличения, сообщил, что безбожники кишат, подобно грязным насекомым, на склонах ступенчатой горы, которая извитым рогом вздымалась над пыльной пустошью, бросая вызов небесам. И вопль изумления сорвался с наших уст, когда мы поняли, что гора эта — рукотворна. Мы не могли поверить, что дикари, живущие в глинобитных хижинах, способны сотворить такое сами.
