Ломар почувствовал сильное нежелание делать это.
— Но… вы говорили… завтра?
— О, нет. Идемте. Не формальное представление, всего лишь визит. Старик будет рад видеть вас. Идемте.
Слуги бегали, приветствовали, звенел гонг, слышался топот. Резиденция холодная, нежилая, хотя набита мебелью и картинами, а также шкафами с безделушками. Наконец они пришли в комнату со скрытым освещением. Слуга держал мундир; человек, только что снявший его, стоял рядом. Еще какое-то мгновение его фигура сохраняла четкость очертаний. Затем он начал как бы плавиться, таять, нашел спасение в быстро подставленном кресле и упал в него, накрывшись парчовым пледом.
— Аквилас! И новичок! — голос богатый, мелодичный, но с оттенком капризности. — О, эти Ку-дни! Напряжение, напряжение… — Человек слегка нахмурился. Затем его полный рот искривила улыбка. — Кого это вы привели сюда, чтобы отвлечь мои больные нервы? Выпьем — мы все нуждаемся в выпивке. Парень, выпивку, выпивку быстро. — Его плед распахнулся, обнажив мощную волосатую грудь. Три слуги — тока, хорошо одетые и сытые на вид, краем глаза поглядывали на Ломара и суетились у обильного бара.
Второй офицер вновь стал окаменевшим и чопорным.
— Сэр, имею честь представить вам только что прибывшего Эдрана Ломара, ранг три. Ломар, ранг три, это его почтение командир Станции Тан Карло Харб.
Тан Карло Харб с наслаждением покачивался в кресле.
— Ну, с формальностями на этом покончено. Отлично! Дорогой мальчик! Позвольте пожать вашу руку. Свежее лицо — вы не можете себе представить… Харк! Я слышал пушку, возвещающую заход солнца. — Он хихикнул, оглядел поднос с бутылками, взял стакан и знаком предложил гостям сделать то же. Прошу прощения за ссылку на классиков. Я знаю, что классики в наши дни непопулярны… Наши дни — что мы здесь знаем о наших днях, изолированные на самом краю империи, посох вот — вот выпадет из наших лишенных нервов рук. Я говорю иносказательно.
Надеюсь, вы любите выпить, новичок. Мои ребята неплохо готовят выпивку. Эти токи бесполезны вообще-то, за ними приходится ежеминутно присматривать; хотя, что касается моих парней, их преданность мне несомненна, да и я сделал для них немало.
Его большие оливкового цвета глаза внимательно, сверху донизу, рассматривали Ломара, отмечая стройную фигуру, необычайно короткие каштановые волосы, густые брови, критичный рот, уверенный подбородок, мускулистые руки и ноги.
— Поскольку официально вы еще не здесь, — сказал командир станции, позвольте мне — вы извините меня за назойливость — позвольте мне все же спросить: что делает здесь, на краю света, такой умный, хороший мальчик?
Ломар улыбнулся. Его многие уже спрашивали об этом, однако Тан Карло Харб ему нравился.
— Вы обнаружите, сэр, в официальных документах, когда я передам вам их завтра при официальном представлении, — сказал он, — что мой обычный ранг три. Но на время командировки их светлости директорат Гильдии предоставил мне права седьмого ранга. Мое поручение заключается в том, чтобы выяснить причину сокращения производства краснокрылки и использовать все возможности для увеличения производства.
Он почувствовал, как второй офицер рядом с ним застыл в изумлении, видел, как вытягивается лицо командира Станции. Глаза оливкового цвета стали больше. Пухлые волосатые пальцы обхватили стакан, подняли его. Автоматически или умышленно Тан Карло Харб провозгласил традиционный тост:
— Смерть роркам!
