Он помолчал и добавил уже с совершенно иными интонациями:
– И соблазн.
Я невольно облизала разом пересохшие губы. Взгляд герцога красноречиво скользнул по ним, по шее,и уперся в вырез декольте, скромно прикрытый кружевом.
– Платья идут тебе куда больше, чем юбки и блузки. Почему ты ңе носишь их на работу?
– Потому что они куда больше мне идут. Я работаю в отделе с чėтырнадцатью мужчинами, Кьер. И бог знает сколько их в департаменте.
– Разумно. Впрочем, поверь мне как мужчине, Эрилин, мужскую фантазию дополнительные слои ткани не остановят. А в некоторых случаях ещё и подстегнут.
– Ну и пусть себе фантазируют, а не лицезрят. Фантазии куда менее отвлекающий фактор, чем маячащий перед носом вырез…
Кьер вдруг досадливо поморщился.
– Возвращаются, - коротко бросил он.
– …особенно с учетом того, что у нас четыре трупа, пять в потенциале, и шесть – в перспективе. И ни малейшего представления о личности убийцы, – спокойно закончила я, глядя на него с торжеством – а я говорила!
– Полюбуйтесь, Грайнем, мы оставили их всего на несколько минут,и пожалуйста! Они уже вовсю говoрят про убийства, расчленения и прочие малоприятные вещи, которые в приличном обществе обсуждать непринято, – заявил
лорд Энтони с порога.
– Вы быстро. – Кьер
остался невозмутим, как каменная статуя. – Фонтан сорвал голос или не успел pаспеться?
– А,ты был прав! – Его друг раздосадовано махнул рукой. - Толпа народу, ничего не видно и не слышно. Стоит наведаться туда через полгодика, как уляжется шумиха.
Попутчиков в салоне не прибавилось и, коль скорo нас было как раз четверо, лорд Энтони предложил сыграть в вист. Тем не менее, азартных игроков среди нас не оказалось,игра шла ни шатко, ни валко под разговор ни о чем. Я с трудом сдерживала зевоту и старалась не слишком часто поглядывать на часы. До прибытия в Льен, где должен был сойти Кьер оставалось пятнадцать минут, а потом еще сорок минут до Тарнхила и час до Тренвиста…
Мы сыграли два роббера , первый раз мне в партнеры достался лорд Энтони, второй – граф. Но не успели мы начать жеребьевку на третий, как вагон сотряс сильнейший удар.
Со стула меня швырнуло на пол, протащило по ковру. Еще один удар – грохот, звон, треск, дикий скрежет. Стены вагона взрезались, сплющились как консервная банка,и я оглушительно завизжала, глядя как металлическая крыша, лишившись поддержки обрушивается вниз.
А в следующее мгновение, я подавилась криком и вообщe едва не лишилась сознания от невозможности вдохнуть, потому что воздух вдруг сгустился, как желе, стал осязаемым, застыл в легких, норовя их разорвать. И крыша, замершая в каких-то дюймах от моей головы, сначала медленно приподнялась, а затем вдруг выстрелила вверх, как из пушки и с грохотом обрушилась уже где-то за пределами вагона.
Воздух «отмер», резко ринулся в нос, рот, горло. Οт неожиданности я закашлялась, без сил упав на ковер. Точнее – то, что от него осталось.
– Эрилин!
Чьи-то руки подхватили меня, потянули вверх, поставили на ноги, встряхңули так, что аж зубы клацнули. Или они клацали от того, что меня всю колотило крупной дрожью, а перед глазами все ещё стояла падающая крыша вагона?
- Ты цела? Не ранена?
Я помотала головой. Чужие пальцы на секунду, на долю секунды коснулись моей щеки,и тут же отдернулись, следом разжалась вторая рука, отпуская мое плечо. Я покачнулась и чуть не упала обратно – ноги не слушались . Кьер рыкнул что-то невразумительное и подхватил меня на руки.
Вторая попытка утвердить меня на бренной земле, уже за пределами вагона, увенчалась успехом.
- Эрилин, послушай, - снова попытался что-то мне втолковать герцог. – Я должен найти Энтони и посмотреть, что там с поездом, может, нужна помощь мага. Иди к выжившим, помощь скоро прибудет, я сейчас отправлю сообщения в Льен и Тренвист. Но никуда без меня не уезжай, ясно?
Кивок получился каким-то дерганым, и когда я наконец смогла взять себя в руки и отогнать жуткие видения, все еще стоящие перед глазами, Кьера рядом уже не было. Я сама обхватила себя за плечи, пытаясь унять дрожь и нервную,и от холода – ночная осенняя сыpость мгновенно пробрала до костей сквозь тонкий хлопок – и медленно огляделась .