— У нас еще есть завтрашнее утро, чтобы поработать над сайтом. — Арчер склонился ближе и поцеловал Калли в щеку. — А сейчас самое время расслабиться.
— А тебе разве не нужно закончить последние приготовления перед Рождеством, ведь уже завтра свадьба?
В его голубых глазах промелькнула тень.
— Не нужно. Я, как и ты, делаю покупки через Интернет, поэтому подарки будут доставлены уже завтра прямо домой к родителям.
Понимая, что встала на шаткую дорожку, Калли отодвинулась от своего ноутбука, затем развернулась, чтобы посмотреть на Арчера.
— Разве у тебя нет других занятий в этот день?
— Например каких?
— Помочь своей матери порезать овощи для рождественского стола? Накрыть на стол? Наполнить рождественские носки подарками? Что-нибудь в этом роде?
Он уставился на нее в полном замешательстве, как будто бы она предлагала ему одеться Сантой и раздавать подарки жителям Торки.
— Я ничего подобного не делаю.
— Почему?
Одна ее часть умирала как хотела узнать, в то время как другая, гораздо более реалистичная, понимала, что он в миллион лет не расскажет ей правду. Такие мужчины, как он, не делились своими темными тайнами, скрытыми глубоко внутри. Они скрывали их за маской очарования и юмора. Ей следовало бы об этом знать. Ведь ее собственный отец был таким же. Беззаботная улыбка и шутка для каждого. Он любил весь мир, но был не готов оставаться на одном месте, чтобы образовать эмоциональные связи. Даже со своей собственной дочерью.
Она думала, что Арчер такой же, пока не увидела, как он общается с подростками на пляже. И с Иззи. Он искренне заботился о людях и был готов уделить им свое время, не требуя ничего взамен.
Эта щедрость исходила изнутри. Она не может быть наигранной, потому что дети, и особенно подростки, сразу это чувствовали. Как она чувствовала неискренность отца, когда была маленькой. После того как она увидела, как Арчер без всякой задней мысли уделяет свое время тем подросткам на пляже, ей открылись его настоящие внутренние качества, которые он скрывал. И после этого ей уже было практически невозможно перед ним устоять.
Даже притом, что у него сложилась такая сложная ситуация с семьей, почему он не хотел показывать им себя настоящего?
— Я не бываю здесь достаточно часто, чтобы принимать участие в семейных ритуалах, — ответил Арчер.
Его челюсть была так сильно напряжена, что Колли удивилась, что не услышала, как скрипят его зубы.
— Я прилетаю каждый год на пару дней, а потом снова исчезаю. Зачем мне вмешиваться в их устои?
— Может быть, они этого и хотят? — Она продолжала на него давить, ее до этого не раскрытая садистская сторона требовала, чтобы она продолжала теребить его рану. — Я знаю, что для тебя все это непросто, особенно после того, как ты мне все рассказал на вечеринке, но твои родственники словно оживают в твоем присутствии.
Его взгляд, полный скептицизма, говорил о том, что он не поверил ей ни на секунду.
— Это синдром блудного сына.
Калли дотронулась до его руки.
— Почему ты так поступаешь? Делаешь вид, что семья не важна для тебя?
— Это чушь. — Арчер быстро выпрямился, словно она ударила его разрядом тока. — Они знают, как я к ним отношусь.
Калли встала, ей хотелось увидеть его реакцию на то, как она будет продолжать забрасывать его гранатами.
— Из того, что я видела, Трэвис прислушивается к каждому твоему слову, Том заботится о тебе, а твои родители считают, что ты ходишь по воде, а не катаешься на доске на волнах.
Калли потянулась к нему, но он тут же отстранился, сделав вид, что ему нужно закрыть окно, когда на самом деле он пытался уйти от этого разговора.
— Кажется, как будто они пытаются добиться твоего внимания, а тебе этого не нужно.
Маленькая вена стала пульсировать прямо у него под ухом, в месте, куда ей нравилось его целовать. По его грозному выражению лица было понятно, что поцелуи — последнее, о чем он сейчас думает.
— Ты только несколько раз встречалась с моими родственниками. Не намного больше, чем все остальные девушки, с которыми я встречался. Какое ты имеешь право судить о них, если ты их совсем не знаешь?
«Или меня». Эти так и не произнесенные слова повисли в воздухе между ними, Калли боролась с желанием потереть себя по груди, в том месте, куда он нанес этот болезненный удар. Потому что его слова были правдой.
