— Кто занимается составлением списка убитых? — спросил Мартин Бек.
— Кажется, Рэнн.
Кольберг сказал это, не оборачиваясь. Он пытался прикрепить к стене лист ватмана. Лист имел три метра в длину и полметра в ширину, и с ним непросто было управляться.
— Кто-нибудь может мне помочь? — бросил он через плечо.
— Конечно, — спокойно сказал Меландер, поднялся из-за стола и вынул изо рта трубку.
Фредрик Меландер был высоким худощавым мужчиной очень важного вида и с характером педанта. Ему было сорок восемь лет, и он являлся помощником комиссара уголовной полиции Стокгольма. Кольберг работал с ним уже много лет и даже не помнил, сколько именно. Меландер, напротив, помнил все. Он славился тем, что никогда ни о чем не забывал.
Зазвонили два телефона одновременно.
— Да. Комиссар Бек слушает. Кого? Нет, его здесь нет.
Он положил трубку на место и поднял трубку другого телефона. В это время дверь открылась, и на пороге в нерешительности застыл седой человек лет пятидесяти.
— Что у тебя, Эк? — спросил Мартин Бек.
— Я по поводу автобуса, — ответил седовласый.
— Когда я вернусь домой? Не имею понятия, — проговорил Мартин Бек в трубку.
— А, черт! — воскликнул Кольберг: клейкая лента запуталась в его толстых пальцах.
— Главное — спокойствие, — назидательно сказал Меландер.
Мартин Бек снова обратился к стоявшему на пороге:
— Да, так что там с автобусом?
Эк закрыл за собой дверь и достал блокнот.
— Автобус изготовлен на заводе «Лейланд» в Англии, — сказал он. — Тип «Атланта», но у нас эта модель называется «Н-35». Семьдесят пять мест для сидения. Особенность состоит в том, что…
Дверь распахнулась. Гунвальд Ларссон обвел недоверчивым взглядом свой битком набитый кабинет. Его светлый плащ промок насквозь, так же как и брюки, и русые волосы. Ботинки были облеплены глиной.
— Ну и вид здесь, — с неудовольствием проворчал он.
— Ну и в чем особенность того автобуса? — спросил Меландер.
— Особенность состоит в том, что автобусы этого типа на сорок седьмом маршруте не используются.
— Не используются?
— Да, как правило, не используются. По этому маршруту курсируют немецкие автобусы марки «Бюссинг». Тоже двухэтажные. А этот автобус оказался там случайно.
— Прекрасная улика, — съязвил Гунвальд Ларссон. — Сумасшедший, имеющий привычку убивать людей исключительно в английских автобусах. Ты это имел в виду?
Эк с неодобрением взглянул на него. Гунвальд Ларссон стряхнул с себя воду и спросил:
— Кстати, а что это за стадо обезьян у нас в коридоре?
— Журналисты, — сказал Эк. — Надо, чтобы кто-нибудь поговорил с ними.
— Только не я, — мгновенно отреагировал Кольберг.
— А почему Хаммар не делает официального сообщения? — спросил Гунвальд Ларссон. — Или начальник полиции, или министр юстиции, или какая-нибудь другая важная шишка?
— Наверное, его еще не сформулировали, — ответил Мартин Бек. — Эк прав. Кто-то должен с ними поговорить.
— Только не я, — повторил Кольберг. Потом он повернулся с таким видом, словно его осенило. — Гунвальд, — произнес он. — Ты приехал на место первым. Мог бы провести пресс-конференцию.
Гунвальд Ларссон оглядел кабинет и огромной волосатой рукой убрал со лба мокрую прядь волос. Мартин Бек ничего не сказал и даже не взглянул в направлении двери.
— О’кей, — сказал Ларссон. — Надо подумать, где можно расположиться. Поговорить с ними нужно. Но до этого я хотел бы кое-что выяснить.
— Что? — спросил Мартин Бек.
— Кто-нибудь уже сообщил матери Стенстрёма?
В кабинете воцарилась мертвая тишина, словно эти слова оглушили всех присутствующих, включая и того, кто это сказал. Стоя на пороге, Ларссон медленно обвел всех присутствующих взглядом.
После длинной паузы Меландер повернулся к нему.
— Да. Ей сообщили.
— Ладно, — сказал Гунвальд Ларссон и закрыл за собой дверь.
— Ладно, — словно разговаривая сам с собой, заключил Мартин Бек и забарабанил костяшками пальцев по столешнице.
— Разве это было разумно? — спросил Кольберг.
— Что?
— Разрешить Гунвальду… Не кажется ли тебе, что нас и без того достаточно обливают грязью в прессе?
Мартин Бек посмотрел на него, но ничего не ответил. Кольберг пожал плечами.
