– Вот как, – вырвалось у меня.
Я ожидал каких угодно результатов, но только не таких.
– Кто об этом знает?
– Совет магов и Аврелий. Больше никто. Даже мои подчиненные не в курсе всех итогов следствия.
– Понятно. Я тоже кое-что узнал в Инферно. Весь план придумал и попытался воплотить в жизнь один из Лордов Инферно. Но он нам больше не опасен.
– Почему?
– Он мертв. И я узнал кое-что интересное. Эти Темные маги уже занимались своим делом, когда Лорд предложил им союз.
– Вот как, – нахмурился Данте. – Значит, это было просто временное совпадение интересов, и от провала планов демона они не проиграли.
– Возможно, даже и выиграли, – кивнул я.
– А что случилось с этим Лордом? Демоны такого уровня редко умирают…
– Тирраал убил его, – коротко сказал я. – Он и раньше его… хотел убить, а после известных событий начал войну.
– Лорды Инферно воюют друг с другом?
– Еще как. Наши войны не идут ни в какое сравнение с тем, как развлекаются демоны.
– Есть еще кое-что. О чем не знает никто.
Данте достал из кармана небольшой предмет, завернутый в переливчатый серебристый шелк. Ткань густо покрывали разнообразные символы. Он аккуратно развернул сверток, стараясь не коснуться самого предмета.
– Знаешь, что это?
– Да, – после долгой паузы ответил я.
На куске эльфийского шелка лежал золотой амулет – восемь стрел в круге, символизирующие звезду.
Брат быстро завернул амулет и убрал обратно в карман.
– Я постоянно ношу его с собой. Для таких вещей не существует надежных сейфов.
– Это просто отличительный знак вроде наших пентаграмм или черепов у некромантов, – с иронией произнес я. – Где ты его нашел?
– Снял с тела одного из слуг Темных магов. Понимаешь, что это означает?
Я молча посмотрел на него.
– Да. Глупо спрашивать. Ты только голову не забивай и отдыхай. Это мое дело.
– Хорошо, – кивнул я.
Сказать о таком, а потом добавить «не забивай голову»? Нормально.
За завтраком я поглядывал за дочкой. В человеческой одежде она чувствовала себя неловко. Вилку держала неуклюже, а от любопытных взглядов Арьи и Данте нервничала. Но в целом Араэл держалась неплохо. Для первого в своей жизни завтрака за столом.
Впрочем, мне было не легче. Знакомые с детства блюда казались чужими и непривычными на вкус. Со странной тоской я вспомнил слегка обжаренные ребрышки хасстаров и вареное мясо лэртагов. Да и некоторые другие неразумные демоны были хороши на вкус.
После завтрака я сел читать газеты. Пролистав с пару десятков, устало вздохнул и встал из-за стола. Дела были действительно не очень. Хотя все не так плохо, как я подумал после слов Данте. Просто тяжелая война обострила все проблемы страны, только и всего.
Дочь я нашел в саду. Араэл лежала на траве и смотрела в небо. Я молча лег рядом с ней и, слегка прикрыв глаза, тоже посмотрел.
– Пап, а небо всегда такое красивое? – тихо спросила Араэл.
– Оно всегда разное. В жаркий полдень или на рассвете. Перед грозой или на закате. Небо всегда разное, но всегда прекрасно.
– Это называется «сад»?
– Да. Тебе нравится здесь?
– Да. Тут так тихо и спокойно. Только холодно, – пожаловалась девушка.
– Привыкай, – вздохнул я, а сам подумал: что мне с ней придется делать зимой?
– Я привыкну. Обещаю.
Араэл взяла меня за руку. Иногда я задумываюсь над тем, как причудливо сплетается узор нашей судьбы. Я воевал с полукровками, ненавидел их и презирал. А теперь полукровка доверчиво держится за мою руку. А я любому горло перекушу за нее. Многим, кстати, уже перекусил.
Демон черной когтистой лапой сжал горло Араэл.
– Жалкое создание. Ни человек, ни демон. Зачем ты только породил ее, Ларан?
– Только попробуй! – выкрикнул я.
Вокруг нас бушевало пламя Инферно. Огонь, сжигающий все вокруг себя и самого себя тоже. Он сжигал сам себя и рождался из огня, в котором сгорал.
– А что ты сможешь мне сделать, Ларан?
Когда дикая, ничем не сдерживаемая сила хлынула в меня, я заревел от боли. Но через мгновение рев демона заглушил мой жалкий крик. Огонь охватил его, не тронув Араэл.
– Пап?
– Извини, задумался.
Я вопросительно посмотрел на дочь, а потом заметил Арью. Девушка подошла к нам и с интересом разглядывала Араэл. Забавно, но я только сейчас задумался о созвучности их имен.
