– Не укладывается в голове. Как можно запретить выезжать за границу?
– Это только у нас так. Хотя нет… Слышал, что ещё в ряде закрытых стран помимо Октавии есть запрет на выезд полукровкам и низшим. Но в остальных странах можно свободно перемещаться и не ждать разрешения.
– Октавия действительно такая тоталитарная?
– Смотря для кого, – хмыкнул Скэриэл. – Вот для чистокровных всё замечательно. Вы живёте припеваючи. Поэтому во главе страны стоит Совет старейшин из чистокровных. Ни один полукровка не занимает политическую должность.
– «Все животные равны, но некоторые более равны, чем другие», – вспомнил я Гедеона, цитировавшего заповедь из «Скотного двора» Джорджа Оруэлла.
– Что?
– Почитай «Скотный двор» Оруэлла. Найдёшь там много схожего… Получается, ты никуда не можешь выехать? Ни ты, ни Эдвард?
– Ага.
– Про это не говорят в лицее.
– А зачем? В лицее учатся чистокровные. К чему им проблемы низших?
– Если не говорить о проблеме, это не значит, что её нет.
– Другие чистокровные с тобой не согласятся.
– Люмьер говорил, что император Бёрко хорошо относился к полукровкам и низшим в Октавианской империи, – задумчиво произнёс я и сразу пожалел о сказанном.
– А Люмьер был приятелем императора, чтобы так разбрасываться словами? – проворчал Скэриэл.
– Его отец, кажется, Маркус Уолдин, был приближённым императора и умер во время переворота. Но сам Люмьер фанатик императорской династии. Он не может быть объективным.
– Интересно, – протянул Скэриэл, подсаживаясь ближе. – Он из тех, кто верит, что есть наследник Бёрко?
Я невнятно что-то пробурчал под нос. Тему наследников поднимать не хотелось.
– Чего? – переспросил Скэриэл, а затем хитро уставился на меня. – Ты что-то скрываешь!
– Нет, нет… – помотал я головой. – Просто я ничего толком не знаю о Люмьере и не хочу его обсуждать.
– Ну да, ну да, – протянул Скэриэл, заговорщически кивая. – Он дружит с Гедеоном, да? Тот самый парень, что следил за мной.
– Ага. Но это всё, что я о нём знаю.
– А ты сам как думаешь? Существует ли этот наследник?
– Что?
– Наследник Лукиана Бёрко, которого могли спасти… Думаешь, что это всё городские сплетни?
– Честно говоря, не знаю. А что?
– Если он жив, то ему должно быть сейчас шестнадцать или семнадцать лет. Прям как нам. – Скэриэл улыбнулся. – Я просто иногда думал об этом. То, что я владею тёмной материей. Вдруг наследником мог быть и я.
– Но у тебя же были родители. Семья.
– Ну, а вдруг мои родители как раз и спасли меня во время переворота и забрали себе, – хмыкнул он, затем серьёзно добавил: – Шучу я. Просто мысли вслух. Конечно, прикольно было бы стать наследником империи, но это всё только слухи.
– Ага, – напряжённо кивнул я, мечтая поскорее сменить тему. – Кстати, по поводу Оливера…
– М?
– Я про то, что ты помог Оливеру. Достал фотографию и сходил с ним на встречу с Бернардом… Он, наверное, тебя благодарил, но и я хочу сказать спасибо. Ты правда спас его.
– Не за что, – тепло улыбнулся Скэриэл. – Я всегда помогу твоим друзьям.
– Спасибо, – чуть тише повторил я.
– Да всегда пожалуйста. – Он вновь уткнулся в экран. – Всё ради тебя.
Я замолчал, смутившись, и уставился на свои плотно сжатые в замок руки. Скэриэл поднял взгляд и, заметив мою неестественную позу, спросил:
– Что? – Он убрал телефон в карман. – Что-то случил…
– Давай начнём практику. – Грубо прервав его, я поднялся со стула и, скомкав в руках покрывало, направился к дивану.
– Чего ты?
– Всё нормально, – отмахнулся я. – Мы можем потренироваться пока без лука и стрел? Мне нужно для начала оформить материю во что-то более лёгкое. Типа, ну, не знаю, треугольника?
– Ладно. – Он подошёл ближе. – Уж треугольник ты можешь легко представить.
Я сделал пару глубоких вдохов, размял кисти рук и попрыгал на месте. Скэриэл наблюдал за мной с приподнятой бровью и приоткрытым ртом.
– Ну что? – раздражённо выдал я.
– Да ты прям в олимпийскую сборную готовишься…
– А как готовишься ты? – огрызнулся я в ответ.
– А ты готовишься к тому, чтобы почистить зубы или расчесать волосы?
– Я не понимаю, к чему ты клонишь, – бросил я, хотя, уж если быть честным, понимал.
