К четвёртому этажу меня уже заметно раздражало происходящее – они тискались всё это время! – так что, когда двери отворились, я грубо протиснулся мимо и со вздохом облегчения вышел первым. И тут я увидел знакомые лица.
На третьем этаже справа от эскалатора стоял Леон. Он держал в руках телефон и в наушниках слушал музыку. Леон не замечал, как к нему с другой стороны, гогоча и толкая друг друга, шли два дружка Клива, чьих имён я не помнил. Его нужно было срочно выручать, пока эти придурки не столкнулись с ним и не начали снова приставать.
Я ринулся к лифту и несколько раз нажал на кнопку третьего этажа, словно от этого кабина спускалась бы быстрее. Казалось, прошли бесконечные десять минут, прежде чем двери отворились и я выскочил, чуть не сбив с ног женщину у входа. Я поспешно извинился, выслушав её ворчание.
Свернув к Леону, я помчался со всех ног, стараясь время от времени бросать беглые взгляды на дружков Клива. Те отставали от меня на добрых десять метров, и если бы увидели Леона или меня, то могли тоже перейти на бег, и тогда стычки не миновать. Не знаю, что их отвлекло в витрине магазина, но они остановились, а я мысленно ликовал из-за такой удачи.
– Леон. – Я схватил его за локоть, чуть не выбив телефон из рук, и потащил дальше.
На мгновение рука его напряглась, так что я было решил, что он сейчас просто отпихнёт меня, но Леон тут же пошёл за мной, с недоумением поглядывая по сторонам.
– Готье? Что случилось?
– Нам нужно идти.
– Зачем? Куда?
– Друзья Клива позади нас.
Я тащил его по этажу, вцепившись в руку чуть выше локтя. Как только я решил, что можно отпустить и он не сбавит темп, Леон тут же остановился.
– Идём! – Я обернулся к нему.
Я вновь схватил его за руку и тут чуть было не столкнулся с женщиной.
– О, – испуганно выдал я, пятясь.
Миссис Рипли окинула меня безучастным взглядом. Она выходила из аптеки. Я так удивился нашей встрече не в стенах привычного кабинета, что на секунду завис. Нужно было поздороваться. И только хотел её поприветствовать, как она развернулась и пошла прочь.
Я окончательно запутался и не знал, как теперь быть. Наверное, я её обидел… Стоило ли пойти за ней и поздороваться, извиниться за то, что чуть не врезался в неё, или брать Леона в охапку и нестись дальше на всех парах?
– Готье? – Голос Леона звучал твёрдо. – Отпусти меня.
Я сделал так, как он сказал.
– Идём отсюда. Дружки Клива на этом этаже, – торопливо проговорил я, высматривая их.
– Ничего страшного, – миролюбиво ответил Леон. – Не волнуйся за меня.
– Нет, нет. – Я резким движением подтолкнул его вперёд. – Нужно идти.
Леон, как мне показалось, нахмурился, но не возразил и пошёл со мной, хотя ему это явно не нравилось.
– После того как я ударил Клива, кто знает, может, они выместят свой гнев на мне или на тебе.
– Они тебя не тронут, – с уверенностью проговорил Леон. – Может, только меня.
– Я этого не допущу, – решительно выдал я, посмотрев на него.
Леон замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.
– Не надо, – убитым голосом попросил он. – Тебе не следует меня защищать, Готье. Уж точно не меня.
– Да что ты несёшь? – пылко произнёс я. – Идём. Не стой на месте.
– Я могу за себя постоять.
– Леон, прошу. Знаю, что у тебя высокие баллы по тёмной материи, но я не могу остаться в стороне. Они тебя опять будут мучить.
– А ты не думал, что это заслуженно? – как-то совсем грустно спросил Леон.
Я, кажется, даже рот приоткрыл и застыл как изваяние посреди этажа.
– Не понимаю.
– Так больше не может продолжаться. – Он скорчил мину, затем сам схватил меня за руку выше локтя и потянул к лифту. – Давай поговорим. Но предупреждаю, ты разочаруешься.
– В чём?
– Во мне.
Мы молча шли до тех пор, пока не оказались в малом здании торгового центра, оставив недоброжелателей в соседнем – нас отделял от них всего лишь один переход.
По пути я не задавал никаких вопросов, прекрасно понимая, что Леон сможет ответить, только когда мы останемся наедине в укромном месте.
Он потащил меня к диванчикам у окон; дойдя до них, тяжело опустился и обратился ко мне:
– Садись, Готье. Разговор будет долгим. – Его голос был грубее, чем я привык. Всё его поведение, манера общения отличались от того, что было прежде. Это был всё тот же Леон, но теперь не забитый подросток в стенах лицея. Это был Леон, что парил в танце на сцене – уверенный в своих силах, понимающий, на что способен.
