Обычно, подточив свой нож, он проводил зажженной спичкой вдоль сверкающего лезвия, чтобы металл, потемневший от копоти, не выдал его своим блеском в ночном бою. Но на этот раз такой необходимости не было. Они обо всем позаботились: на лезвие было нанесено темно-матовое гальваническое покрытие.
Он зарядил и осмотрел свой автомат Калашникова, еще раз проверил прицел. Затем снарядил обойму кольта разрывными пулями и вставил ее в рукоятку пистолета. Он оттянул затвор, посылая патрон в патронник, отпустил курок и, поставив пистолет на предохранитель, сунул его в кобуру, висевшую на бедре. Потом снарядил еще две обоймы и привязал каждый из них к руке.
Голос, прозвучавший из громкоговорителя, разбудил гулкое эхо в стенах ангара: «Да,минус десять минут».
Он на секунду задумался, обернувшись в направлении, откуда шел звук, потом отошел в угол тесного кабинета и сел, скрестив ноги в позе молящегося Будды. Потом скользнул глазами по грязному потолку ангара и остановил взгляд на сером коконе паутины. Он, не отрываясь, смотрел на сеть, сплетенную пауком, в своем воображении отождествляя себя с тем живым существом, что пряталось в ее сердцевине. Сознание его освободилось от посторонних мыслей, ему удалось сосредоточиться на вечности. Полностью уйдя в себя, он стал зияющей черной пустотой.
Новый звук вернул его к действительности. Тук-тук. Легкое постукивание пальцев по двери. Он открыл глаза, еще не окончательно вернувшись к настоящему.
Дверь скрипнула, он недовольно нахмурился. Темную фигуру на пороге освещали вспышки красных и синих огней.
Он медлил, не желая выходить из своего состояния. Какой покой снизошел на него! Там, в том измерении, где единственной реальностью была лишь эта отливающая серебром паутина.
В комнату вошел Траутмэн и с отеческой улыбкой посмотрел на Рэмбо.
— Пора, Джон.
— Я готов.
Рэмбо поднялся, пристегнул парашют, уложенный им самим. Забросил на плечо автомат Калашникова, взял со стола два кожаных колчана, каждый из которых достигал двадцати дюймов в длину. В одном был его лук, в другом стрелы. Он пристегнул колчаны по бокам и стал похож на охотника-туземца.
Дай-ка я помогу тебе, — сказал Траутмэн, надевая ему на шею футляр с прибором спутниковой связи и насмешливо поглядывая на него. — Мэрдок нагрузил тебя так, будто отправляет на отдых в Лас-Вегас. Камеру не забудь.
Привезу сочинение «Как я провел свои летние каникулы».
— Если привезешь снимки девочек, первый просмотр только для меня.
— Идет.
Они вышли на воздух и направились к самолету, мерцавшему красными и синими бортовыми огнями.
Там уже собрался весь личный состав базы во главе с Мэрдоком.
Траутмэн замедлил шаг и повернулся к Рэмбо.
— Джон… — начал он.
Ему стоило больших усилий справиться с нахлынувшими на него чувствами. Он придал своему голосу суровый, деловой оттенок:
— На все про все у тебя тридцать шесть часов. Тридцать шесть часов — прогуляться в преисподнюю и выбраться из нее. Любоваться пейзажем тебе будет некогда.
Рэмбо кивнул.
— При любом осложнении. Ты понял меня?.. При любом осложнении информируешь нас и уходишь на запасное место встречи, Хок Септембер. У тебя на карте отмечено. Понятно?
Рэмбо снова кивнул.
Огни самолета сверкали все настойчивее.
— Полковник, мы готовы к взлету! — во всю мощь своих легких крикнул Эриксон, но слова его затерялись в шуме мотора.
Траутмэн сделал знак ему рукой и произнес:
— Удачи тебе… сынок. Голос Рэмбо внезапно осекся:
— Вы помните, Мэрдок сказал, что он служил в морской пехоте, второго батальона третьего полка? В шестьдесят шестом в Кон Тьен?
— Ну и что?
— Так вот, второй батальон морской пехоты находился в Кад Санк.
— Человек может забыть подробности.
— Есть вещи, которые не забываются. Никогда.
— Ты хочешь сказать, что ты не можешь их забыть?
— И вы тоже.
Траутмэн похлопал его по плечу.
Большего он не мог себе позволить. В их солдатской жизни не было места телячьим нежностям. И Рэмбо зашагал к самолету.
Рэмбо забрался в самолет. Траутмэн наблюдал за ним. У него в горле перехватило.
Люк закрылся, двигатель взревел еще сильнее, набирая обороты, и самолет рванулся вперед. Короткий разбег — и самолет резко пошел вверх, промелькнул над самыми верхушками деревьев и скрылся в сумерках.
