— Значит, по-твоему, мы должны отказаться от этой планеты? Забыть, сколько времени ухлопали на поиски, сколько сил? И всё потому, что увидели какого-то жалкого землянина и его поганую хижину?
— Ты ведь прекрасно знаешь, он здесь не один.
— Не знаю. Я знаю лишь то, что мне рассказали. Яксид обнаружил один дом и одного землянина. Ни он, ни остальные ребята больше нигде не видели следов землян. Необходимо провести новую серию тщательных поисков и уже по их результатам делать выводы.
— Почему?
— Возможно, кроме него, здесь никого нет.
— Возможно, но очень маловероятно, — скептически поморщился Казниц. — Не могу поверить, чтобы земляне на каждой найденной ими планете оставляли только по одному человеку.
— Может, всё было совсем не так. Представьте, что он попал сюда случайно. Допустим, на его корабле что-то произошло, и ему единственному удалось на спасательной шлюпке добраться до этой планеты. Аварийная посадка — это вам не целенаправленный поиск. Мы легко смогли бы бесследно стереть с лица планеты и землянина, и его убогое жилище. Попробуй, докажи, что они здесь когда-то были. И наши действия отнюдь не назовёшь столкновением. Один землянин против экипажа в шестьсот антареанцев?
— Теоретически это возможно, но…
— Если мы предпримем новую серию облётов и всё-таки обнаружим других землян, мы незамедлительно уберёмся с планеты и больше не будем вспоминать о ней. Но если окажется, что других землян здесь попросту нет…
Лагаста многозначительно умолк.
— Подумайте: один живой кусок мяса. Эго всё, что преграждает нам путь к владению планетой, — заговорщически докончил он.
Казниц немного подумал и сказал:
— Мне тоже не улыбается отказываться от этой планеты. Приказы приказами, но мы же не автоматы. Однако мне ещё больше не улыбается, если потом вся вина падёт на нас. Окажется, что мы устроили заваруху, из которой наши власти не знают, как выпутаться. Сами знаете, чем это попахивает.
— Вина падёт тогда, когда есть кому обвинять, а мёртвые не говорят. Даже мёртвые земляне, — заметил Лагаста. — Ты, мой дорогой Казниц, слишком много беспокоишься. Если тебе решительно нечем занять свои мозги, начни терзаться по поводу несовершенства собственных ног.
Он повернулся к Хаварру.
— Ты что-то отмалчиваешься. Разве у тебя нет своего мнения на этот счёт?
Хаварр встрепенулся:
— Пока мы здесь, надо вести себя поосторожнее, — сказал он.
— А с чего ты взял, что я намерен действовать очертя голову? — спросил Лагаста.
— У меня об этом даже мысли не было.
— Тогда к чему твои советы?
— Ты спрашивал моё мнение. Я тебе его высказал. Могу повторить: я не доверяю землянам.
— А кто доверяет? — Лагаста махнул рукой, показывая, что тема исчерпана. — Ладно. Сейчас дадим нашим пилотам хорошенько выспаться, а потом ещё раз пошлём их на облёты. Пусть на свежую голову посмотрят и поищут. Сейчас нам важно знать наверняка: есть ли на планете другие земляне и, если есть, каковы их силы.
— Силы — слишком широкое понятие. Нельзя ли поточнее? — спросил Казниц.
— Пожалуйста. Я имею в виду космические корабли, передатчики дальнего радиуса действия и прежде всего — количество землян. Если их слишком много, бесследного уничтожения не получится.
— Действуй, как знаешь, — сказал Казниц.
— Знаю, — заверил его Лагаста.
Первый из вернувшихся пилотов вновь сообщил о полном отсутствии землян и вообще каких-либо признаков разумной жизни. Аналогичными были и доклады остальных восьми. Один из них заявил, что решил проверить слова Яксида, посчитав его рассказ о землянине обманом зрения. На обратном пути этот пилот специально изменил курс и пролетел над указанным сектором. Да, и он тоже собственными глазами увидел небольшую каменную хижину. Но вокруг не было никаких признаков жизни.
Последним вернулся Яксид.
— Я направился прямо туда и вновь облетел дом. И снова оттуда вышел землянин. Он помахал мне рукой.
— Это был тот же самый землянин? — строго спросил Лагаста.
— Трудно сказать. Может быть, и он. Утверждать не могу. Трудно различить черты лица, когда летишь на такой высоте. К тому же для меня все земляне на одно лицо.
— Хорошо. Что было потом?
