— Нет, конечно, — ответил Казниц. — Но я был бы куда счастливее, если б знал наверняка, что на противоположной стороне планеты мы не наткнёмся на внушительный поисковый отряд землян. До этого времени я поостерегусь называть планету нашей.
— Неизлечимый пессимист, — вздохнул Лагаста.
— Тому, кто не тешит себя надеждами, не приходится разочаровываться, — ответил ему Казниц.
— Это не образ жизни, а образ медленного умирания, — воскликнул Лагаста. — Извращённое удовольствие от негативных результатов.
— Не вижу ничего негативного в признании факта, что кто-то должен первым ступить на эту планету.
— Вот здесь ты совершенно прав. И на сей раз первыми оказались мы. Мне не терпится увидеть угрюмые физиономии землян, которые прилетят сюда завтра, через месяц или через год и обнаружат, что мы уже здесь. А твоё мнение, Хаварр?
— Не думаю, что эта тема вообще заслуживает спора, — дипломатично ответил Хаварр, не желая принимать ничью сторону, — Разведывательные полёты так и так скоро внесут сюда необходимую ясность, — Хаварр поднялся и побрёл в сторону корабля. — Пойду потороплю экипаж.
Лагаста проводил его хмурым взглядом.
— Ну и окружение у меня! У одного нет собственного мнения, другой упивается пораженческими мыслями.
— А ты радостно виляешь хвостом перед дверью, которая неизвестно когда откроется, — парировал Казниц.
Не обращая внимания на его слова, Лагаста сорвал новую травинку и принялся её жевать. Оба сидели молча, пока в воздух не поднялся первый самолёт-разведчик. Раздался обычный стартовый грохот, перешедший затем в пронзительный визг реактивных двигателей. Вскоре в небо взмыл второй самолёт, а затем — через равные промежутки — и остальные восемь.
— Напрасная трата времени, топлива и такое же напрасное испытание терпения, — заявил Лагаста. — Кого они найдут, если мы — первооткрыватели?
Казниц не стал ловиться на его наживку. Он глядел вдаль, где за ломаной линией горизонта медленно опускалось красное солнце.
— Очень скоро на другой стороне планеты наступит день. Наши самолёты вернутся только на рассвете. Ты как хочешь, а я сейчас пойду и с удовольствием залягу спать. Давно пора хорошенько выспаться.
— Удивительно, что при всех твоих треволнениях ты ещё способен в чём-то находить удовольствие, — язвительно заметил ему Лагаста.
— Фаталисты, кстати, всегда спят спокойно. Я не буду торчать здесь всю ночь, жевать траву и разрываться между желанием подтвердить свою правоту и страхом оказаться неправым.
Произнеся эти слова, Казниц двинулся к кораблю, чувствуя у себя за спиной хмурый взгляд Лагасты. Переутомление последних дней действовало лучше любого снотворного, и Казниц быстро захрапел. Вскоре после наступления темноты его разбудил включившийся радиомаяк. В каюте послышалось слабое, но вполне различимое бип-бип-бииби-бип. Через несколько часов его снова разбудили: это Хаварр заваливался спать. Потом явился и оптимист Лагаста.
К рассвету все трое так крепко спали, что даже не услышали десятикратно повторившегося рёва вернувшихся самолётов. Они лишь храпели и сопели, когда внутри корабля появились девять пилотов. Всем своим видом они показывали, что напрасно проболтались в воздухе. Десятый не сразу выбрался из кабины своего самолёта, а когда вышел, все увидели, что он изрядно рассержен. Он шёл, резко дёргая ушами. Ботинки пилота яростно подминали под себя траву.
Один из девяти, увидев товарища, попробовал пошутить:
— Что, Яксид, падаль оказалась невкусной?
— Земляне! — зло сплюнул Яксид. — Эти дерьможранцы уже здесь!
Слово это было очень вульгарным и вообще-то несвойственным для лексикона Яксида.
— А теперь рассказывай всё по порядку, — потребовал Лагаста, оптимизм которого сменился нескрываемым раздражением.
— Он видел землян. Тебе этого мало? — спросил Казниц.
— А ты не вмешивайся? — рявкнул на него Лагаста. — Сядь задом на колючку, если нечем заняться.
Он повернулся к Яксиду и повторил:
— Подробно расскажи обо всём, что ты видел.
— Пролетая над одной долиной, я заметил строение. Тогда я снизился и несколько раз облетел его. Это был домик, совсем небольшой, квадратный. Его выстроили из местного камня, скрепив куски цементом. Из домика вышел землянин. Скорее всего, он услышал звук моего самолёта. Он стоял и смотрел, как я кружу, а когда я пролетел над ним, он помахал мне рукой.
