– Спасибо, Николь. Я тоже скучала – и по Максу, и по всем вам.
– Значит, ты изучаешь язык октопауков вместе с Элли? – спросила Николь.
– Нет, – неторопливо ответила Эпонина. – У меня здесь были другие дела... – она обернулась, отыскивая взглядом Элли, вышедшую на мгновение, наверное, чтобы приготовить обед. – Случилось так, – продолжила Эпонина, что мы с Элли не виделись почти две недели и только потом начали планировать ваш приход.
В комнате воцарилась тишина.
– Итак, вы с Элли не были здесь пленницами? – негромким голосом спросил Ричард. – А вы поняли, зачем они похитили вас?
– В известной мере, – Эпонина встала. – Элли, где ты? Твой отец уже задает вопросы...
– Минуточку, – они услышали голос Элли. Через несколько минут она вернулась в комнату с октопауком Арчи. Элли прочла выражение на лице отца. – Его присутствие нам не помешает. Мы договорились с Арчи о том, что, когда будем рассказывать вам о нашем пребывании здесь, он сможет присутствовать при разговоре... чтобы пояснить и дополнить, а может быть, и ответить на те вопросы, с которыми не сумеем справиться.
Октопаук опустился на пол среди людей. Наступило недолгое молчание.
– Почему-то так и кажется, что вся эта сценка отрепетирована, проговорил, наконец, Ричард.
Озабоченная Николь нагнулась вперед и взяла дочь за руку.
– Элли, плохих вестей нет, так ведь? Ты же сказала, что можешь отправиться с нами назад...
– Нет, дело не в этом, мама, – отвечала Элли. – Просто мы с Эпониной должны рассказать вам кое о чем... Эп, пожалуйста, начни первой.
Цветовые полосы побежали по голове Арчи, когда октопаук, явно следивший за разговором, изменил место, приблизившись к Эпонине. Элли внимательно поглядела на полосы.
– Что он... или _оно_ говорит? – спросила Николь. Умение дочери понимать столь чуждый язык все еще ошеломляло ее.
– Точнее будет использовать слово «оно», – усмехнулась Элли. – По крайней мере так сказал мне сам Арчи, когда я объясняла ему местоимения... Но мы с Эп, разговаривая об Арчи и Синем Докторе, называем их в мужском роде... В любом случае Арчи хотел, чтобы вы знали: со мной и Эпониной здесь обращались очень хорошо, нам не причинили никаких неприятностей, а похищены мы были лишь потому, что тогда октопауки не могли придумать другого способа установить с нами контакт... вступить в дружеские взаимоотношения...
– Похищение – необычайно уместный способ завязывания дружеских отношений, – перебил ее Ричард.
– Папочка, я уже объясняла все это Арчи и остальным, – продолжила Элли. – Вот поэтому он хочет, чтобы я внесла ясность прямо сейчас... Они _действительно_ обращались с нами великолепно; я не видела здесь никаких свидетельств того, что октопауки вообще способны на насилие...
– Ну хорошо, – проговорил Ричард, – мы с твоей матерью понимаем назначение преамбулы.
По голове Арчи побежали полосы. Объяснив октопауку, что такое назначение и преамбула, Элли поглядела на родителей.
– Их интеллект просто ошеломляет. Арчи никогда не просил меня дважды объяснять ему смысл нового слова.
– Когда я оказалась здесь, – вступила в разговор Эпонина, – Элли едва начинала понимать язык октопауков... Сперва нам все казалось так плохо, но через несколько дней мы с Элли поняли, почему октопауки похитили нас.
– Мы проговорили об этом целый вечер, – продолжила Элли. – Мы обе были ошеломлены, потому что понять не могли, как сумели они узнать...
– _Что_ узнать? – спросил Ричард. – Простите, дамы, но я с трудом понимаю вас...
– Они знали, что я больна RV-41, – сказала Эпонина. – И Арчи, и Синий Доктор – это другой октопаук, он – врач; мы называем его Синим Доктором потому, что, когда он говорит, ярко-синие полосы у него затмевают все остальные.
– Минуточку, – Николь энергично качала головой. – Позвольте. По твоим словам, октопауки _знали_, что ты больна RV-41. Как это могло случиться?
Арчи разразился длинным цветовым предложением, которое Элли попросила повторить.
– Он утверждает, что они следили за всей нашей деятельностью, после того как мы оставили Новый Эдем, и по нашему поведению поняли, что Эпонина больна какой-то неизлечимой болезнью.
