Николь огляделась, не в силах уделить более крохи внимания каждому из странных существ, уставившихся на нее. Потом она откинула голову назад и посмотрела на зеленый купол высоко над головой. Кое-где сквозь зелень проступали тонкие гнутые ребра, но в основном он был укрыт толстым растительным покровом.
– На потолке растут лианы и разные растения, еще там обитают подобные насекомым животные, которые собирают плоды и цветы, – услышала она возле себя голос Элли. – Он образует замкнутую экосистему, а заодно и великолепную крышу для города, защищая его от холода Рамы. Когда закроют ворота, здесь станет значительно теплее.
Под куполом располагалось более двадцати очень ярких источников света; они казались значительно ярче, чем те светляки, которые сопровождали Ричарда и Николь по области обитания октопауков. Николь попыталась разглядеть один из огней, но быстро сдалась, потому что свет был чересчур ярок для ее глаз. «Если я не ошибаюсь, – подумала она, – этот свет испускают скопления насекомых, подобных тем светлякам, что привели нас сюда».
От усталости или волнения – либо по обеим причинам – вокруг все словно закружилось. Николь отшатнулась и протянула руки Ричарду. Выброс адреналина, сопровождавший головокружение, и внезапный испуг заставили ее сердце заколотиться.
– Что с тобой, мама? – встревожилась Элли, глядя на побледневшее лицо матери.
– Ничего, – ответила Николь, стараясь дышать размеренно. – Ничего страшного... просто голова закружилась.
Николь поглядела на землю, чтобы прийти в себя. Улица была вымощена яркими квадратными плитками, похожими на керамические. На мостовой – не более чем в полуметре от нее – застыли три существа... более странных созданий Николь еще не видела. Они были размером с баскетбольный мяч. Верхние полусферы тел были окрашены в густой синий цвет, волны на их поверхности отдаленно напоминали человеческий мозг или же часть купола медузы, выступающую над водой. В центре этой постоянно переливающейся массы находилась темная округлая дыра, из которой торчали две тонкие антенны, быть может, сантиметров в двадцать длиной, с ганглиями или узлами, разделенными двумя-тремя сантиметрами. Николь невольно отшатнулась назад, она заподозрила, что эти странные животные угрожают ей... Поведя антеннами, вся тройка быстро отодвинулась к краю улицы.
Николь быстро огляделась. По головам всех окружавших ее октопауков струились цветовые полосы. Николь _понимала_, что хозяева обсуждают ее реакцию. Она вдруг ощутила себя нагой... словно бы потерялась, ничего не понимая в незнакомом мире.
Откуда-то из глубины ее существа донесся древний и могучий сигнал тревоги. Николь опасалась, что вот-вот взвизгнет или закричит.
– Элли, – произнесла она негромко. – По-моему, на сегодня с меня довольно... нельзя ли уйти отсюда?
Элли взяла мать за руку и повела к двери второго сооружения с правой стороны улицы.
– Октопауки работали день и ночь, чтобы перестроить это помещение... надеюсь, оно вам понравится.
Николь продолжала разглядывать улицу и октопауков, но все, что она видела теперь, больше не проникало в ее сознание. «Это же сон, – подумала она, заметив проходившую группу тощих зеленых созданий, похожих на шарики на ходулях. – Подобное просто не может существовать».
– И с меня тоже хватит, – проговорил Ричард. – Особенно после той жути в лесу. Кроме того, мы устали за эти три дня – для стариков дорога неблизкая... Неудивительно, что у твоей матери закружилась голова, сценка-то еще та.
– Прежде чему уйти, – сказала Элли, – Арчи извинился тремя различными способами. Он попытался объяснить, почему октопауки разрешили всем собраться возле ворот... они считали, что вам с матерью будет интересно, но не подумали, что впечатлений может оказаться слишком много...
Николь медленно поднялась с постели.
– Не беспокойся, Элли. Я еще не стала настолько хрупкой... Просто не ожидала ничего подобного, в особенности после таких трудов и волнений.
– Может быть, мама, ты хочешь еще передохнуть или лучше тебя покормить?
– Я действительно прекрасно себя чувствую. Дальше действуем в соответствии с планом... Кстати, Эпонина, – проговорила она, обращаясь к француженке, после встречи почти все время молчавшей. – Прошу прощения за бестактность. Мы с Ричардом излишне увлеклись разговором с Элли и видом города... Словом, я забыла сказать: Макс велел передать, что любит тебя и что ему без тебя плохо.
