Смотрю на часы. До начала рабочего дня двадцать четыре минуты. Скоро они истекут, и придется мне опять распинаться перед клиентами, расписывать все преимущества новой модели, подбивать на тест-драйв и обещать неведомый доселе восторг, едва лишь станете владельцем сверхпродвинутого девайса.
Да, как это ни забавно, фирма наша продает телики.
— Вы только попробуйте! — патетически восклицаю я, указывая на блямбу в углу торгового зала. — Испытайте!
— Может, сами для начала продемонстрируете?
— Нет! — с жаром возражаю я. — Ну что такое демонстрация? Что такое взгляд со стороны? Это надо ощутить самому…
Начальство давно уже в курсе моей телепортофобии и сильно этим недовольно. Действительно, чепуха какая-то получается: надо любить то, что продаешь, причем искренне, самозабвенно.
А иначе какой же ты менеджер по продажам?
* * *
Со стороны площади в безлюдный скверик входит дама лет сорока с лишним. Ни телика в руках, ни сумки, в которой мог бы таиться телик. Стало быть, тоже из тех, кому не по душе нынешние порядки. Достигнув фонтанчика, окидывает цепким взглядом скамьи и направляется ко мне.
— Вы разрешите?
— Пожалуйста-пожалуйста… — любезно отзываюсь я.
Присаживается рядом.
— Скажите, вы верующий? — спрашивает дама.
Странно. День еще только начинается, а меня вот уже второй раз пытают относительно религиозной принадлежности.
— Кто? Я?.. — задумываюсь на секунду. — Да, наверное… нет.
— Вы ошибаетесь, — с ласковой грустной улыбкой поправляет она, однако голос ее тверд. — Вы — верующий. В глубине души — вы верующий.
— С чего это вы взяли?
— Но я же вижу!
Да-да, все верно: без гаджета — значит, свой. Нечто вроде пароля.
— И что?
— Боитесь за свою душу. Вы хоть раз телепортировали?
— Ни разу.
— Вот видите!
— Простите, не понял… Что вы хотите сказать?
Вообще-то все ее доводы я знаю наперед, поскольку отчасти это и мои доводы, просто самому-то мне, во избежание неприятностей по службе, лучше помалкивать. Телепортация (скажет она) — смертный грех, а патриарх продался олигархам. Даже если вы считаете себя неверующим (скажет она), то хотя бы должны понимать, что телепортация чревата онкологическими заболеваниями, необратимым изменением генетического кода и (тут она перейдет на интимный полушепот) мужским бессилием.
Примерно то же самое, помнится, говорилось когда-то о компьютерах и сотовых телефонах.
До обстоятельной проповеди дело, впрочем, не доходит — сквозь узорную кованую ограду сквера и полупрозрачную апрельскую зелень мигает бледно-золотистый свет. Кто-то куда-то стартовал.
— Вот! — Со зловещей торжественностью она выбрасывает указующий перст в направлении вспышки. — Одной жизнью меньше.
— Здесь — меньше, — меланхолично соглашаюсь я. — А где-нибудь на атлантическом побережье — больше. Или куда он там портанулся…
— В преисподнюю он портанулся! — неожиданно взрывается она. — В геенну огненную! Вы что, ослепли? Это отсвет адского пламени!..
Гляжу на нее с любопытством и восторгом. Почти с испугом. Нет, такого поворота темы я не ожидал. Геенна огненная… Надо же! А темперамент-то, темперамент… Ветхозаветный! Первобытный!
Честно говоря, пора бы мне поторапливаться, но уж больно захватывающе складывается беседа.
— Да бросьте вы — в преисподнюю!.. — борясь с улыбкой, возражаю я (люблю иногда, знаете, подразнить ближних своих). — А почему ж тогда никто из портачей об этом не рассказывает? Или все так быстро, что заметить не успевают?
— А вам и не расскажет никто, — жутко приглушив голос, сообщает она.
— С них что же, подписку берут о неразглашении?
— Какую подписку?! Назад дороги нет! Там они и остаются, в преисподней…
— Здра-асте!.. А кто ж тогда тут возникает?
— Бес! — Дама сверкает на меня глазами. — Бес, принявший его облик!
Давненько меня так не ошарашивали.
— Стоп! — командую я, решительно хлопнув себя по коленям. — Давайте-ка подробнее… Вот человек первый раз в жизни телепортирует. И оказывается в геенне огненной. Навечно. Так?
— Именно так!
— А здесь, стало быть, вместо него появляется бес?
— Именно!
— Так это что же, одни бесы вокруг?
Она порывисто берет меня за руку. От избытка чувств глаза ее обретают влажный блеск.
