Абдулла приложил к груди кончики пальцев и, наклонив голову, ответил:
— Благодарю за доброе слово.
И, помолчав, снова заговорил:
— Любезный мой Али, хорошо послужишь ты мне — хорошо вознагражу тебя. Помни, что хорошие дела не забываются. Твоя голова, по закону, должна быть отрублена, и ты знай, что ты опорочен перед мусульманским народом, который видит в тебе изменника, предателя его крови, его веры. Я взял тебя под защиту. Я наложил на себя черное пятно…
Киричаев тяжело вздохнул.
— Время впереди, все это искупится… Я хочу поручить тебе важное дело, — продолжал Абдулла. — Я назначаю тебя управляющим имением.
— Управляющим? — с трудом переводя дыхание, прошептал Киричаев.
— Да, управляющим.
— Я… не могу..
— Почему?
— Я плохо знаю грамоту. И… я недостоин…
— Я тебе верю.
Киричаев встал и робко поклонился.
— Спасибо, дорогой Абдулла Эмир, ты добрый человек. Я буду делать все, что в моих силах!
— Хорошо. Ты теперь должен объехать все деревни, все хутора и вернуть мое имущество. У всех крестьян забрать все мое. Ты должен выбросить из хуторов Кармыш и Мамат всех русских. Ты понял? Моя земля… Только татарская земля… Понял?
— Понял, — сказал Киричаев.
— Генерал Гагарин выдал мне двадцать винтовок для охраны имения. Ты получишь пять винтовок и пять человек. Имей в виду — на хуторах неспокойно… Может быть, тебе удастся напасть на след негодяя, который помог бежать дочке этого рыбака-разбойника. Схвати его!..
На другой день у Киричаева было все готово. Пять вооруженных батраков сидели на хороших оседланных лошадях, готовые тронуться в путь.
Абдулла Эмир крикнул с террасы:
— Али, подъезжай сюда!
Киричаев пришпорил горячую лошадь и подлетел к хозяину, черная бурка неслась за ним, как крылья большой черной птицы.
— Что скажешь, хозяин?
— Ни пощады, ни сожаления! Будь тверд, всегда думай, что ты имеешь дело с теми, кто разбил татарское царство и сел на твою кровную землю. Можешь ехать!
— Хорошо, — отрывисто бросил Киричаев.
Догнав отряд, он выехал вперед, опустил поводья, и лошадь, вытягивая тонкую шею, пошла тише.
Люди ехали попарно, разговаривали и лениво курили самодельные папиросы.
Кругом расстилалась серая, неприветливая степь. Чернели засеянные озимой пшеницей полоски. Крестьяне пахали. Кое-где виднелись брошенные телеги. Все это было для Киричаева таким знакомым и родным с детства.
Когда его отряд переехал горку и спускался вниз, к обрыву, Киричаев увидел влево большую татарскую деревню. Он задержал свою лошадь и, обернувшись, сказал пожилому всаднику, ехавшему за ним:
— Вот и Кагалча! Мы ее проедем на обратном пути.
Киричаев, опустив повод, поехал дальше, часто поглядывая на деревню. Там жила его Алиме, думы о которой не покидали его с тех пор, как он пришел с фронта.
…В конце тысяча девятьсот семнадцатого года, когда большевики боролись против Временного правительства, Киричаев случайно попал в гости к одному бедному татарину. Там собралось много знакомых, они слушали мурзака, приехавшего из Симферополя вооружать татар против большевиков и создавать Крымское независимое татарское государство.
После мурзака первым из фронтовиков выступил Али. Он и сейчас помнит, что не умел хорошо говорить, не мог сказать всего, что хотел, боялся оказаться смешным перед людьми, которые его знали как отчаянного наездника, смелого и ловкого борца на национальных праздниках.
— Нам, беднякам, не следует идти против большевиков, — говорил он. — Только большевики хотят сделать хорошее для нас, фронтовиков.
Когда гости ушли, Али долго сидел с хозяином. В комнату вошла девушка лет шестнадцати в надвинутой на лоб красненькой шапочке, на которой блестело с десяток позолоченных монет. Она была в зеленом бархатном костюме, расшитом на груди серебряной мишурой, в красненьких, шитых золотом туфлях.
— Алиме! — сказал ей отец, желая предупредить, что в комнате есть чужой человек.
Алиме вздрогнула и растерянно отступила на шаг.
У нее были черные узкие глаза, тонкие брови, правильное восточное лицо озарялось детски трогательной улыбкой.
Навсегда запомнил Киричаев милую, растерявшуюся девочку, стоявшую перед ним. Золото на шапочке, золото на туфлях… Ах, да, ведь была пятница!..
