— Я тоже. Ну не девочка я, Ариан, не кукла, которая только плакать и ждать умеет. Если ты такой видишь, давай снова станем ректором и адепткой. У меня Кристоф есть, из нас хорошая пара получится, — отвернувшись, чтобы скрыть плаксивую гримасу, пробормотала девушка. — Ты же… Ты мне даже о проклятии не сказал, сняли и ладно.
Укор попал в цель. Ректор виновато кашлянул и повертел перстень на пальце. Действительно, нехорошо. Ночью не стал: не хотел будить. Как пришел, сразу лег, заснул, едва коснулся подушки, а утром забыл. Столько всего навалилось! Грешным делом, подумал, Малица и так знает.
— Вот видишь! — горько заключила девушка и встала.
От радостного настроя не осталось и следа.
— Прости, — лорд ти Онеш поднялся вслед за ней. Он нерешительно мялся у стола, не зная, что сказать или сделать. Оправдываться несолидно, вину ректор признал, а дальше? — Я действительно должен был. Ты вправе сердиться. Отчего-то казалось, Норман сказал.
Саламандра покачала головой.
— Что мне сделать? Честно, Малица, — ректор шагнул к ней и взял за руку, — я хотел, из головы вылетело.
— Что сделать? — Девушка на мгновение задумалась. — Не наказывать Кристофа и Индиру.
— Шантажистка! — Лорд не удержался от улыбки.
— А ты виноват, молчи лучше! — вошла в роль Малица.
— Хорошо, — сдался ректор, — нарушу правила. За поцелуй, — хитро подмигнул он.
Девушка изобразила глубочайшие страдания и неохотно согласилась.
— Только впредь так никогда не делай! — положив руки ему на плечи, пригрозила Малица. — Я там волнуюсь, а он забыл!
Звонко чмокнув в щеку, девушка отстранилась и расправила воображаемые складки на одежде. Не слишком ли далеко она зашла, не ведет ли себя с ректором слишком дерзко, будто с ровесником? Вдруг ему это не понравится? В итоге девушка пришла к выводу, что раз лорд ти Онеш улыбается, все в порядке.
— За мной свидание, — напомнил ректор.
Малица рассеянно кивнула. Мысли вновь обратились к таинственному дроу и его заказчику. Успокоится ли он или попытается довести дело до конца? Если ей нельзя одной гулять по Ротону, то и лорду ти Онешу надлежит проявлять осторожность.
— Еще раз прости. Я привык жить один, — ректор обнял со спины и притянул к себе. От Малицы пахло цветочным мылом — самый приятный аромат на свете. Ее запах.
— А я не привыкла, что ты не ректор. — Пальцы девушки накрыли его пальцы.
— И давно ты это поняла? — с легким смешком поинтересовался лорд ти Онеш и, поддавшись соблазну, взял саламандру на руки. От неожиданности та взвизгнула, но, быстро сориентировавшись, уютно устроилась на чужой груди.
Ректор отнес свою ношу к подоконнику, усадил, а сам остался стоять, подпирая стену. В глазах искрились смешинки. Несмотря на ужас прошедших дней, на предстоящий отъезд в столицу и присутствие в Академии дознавателя, лорд ощущал себя счастливым. Алиса, при всей красоте и чувственности, не дарила такого спокойствия, когда сидишь и веришь: ничего не случится, а если и случится, то не стоит внимания по сравнению с кареглазой саламандрой, смотрящей на весенний парк.
Малица не торопилась с ответом, как и не спешила оборачиваться к ректору. Взгляд скользил по серым полоскам дорожек, мелькавшим среди свежей зелени, по снующим по парку фигуркам. Лекция давно началась, саламандру отметили, как отсутствующую, но это сущие пустяки. Девушка не станет просить ректора изменить буковку в журнале, пусть считают прогульщицей. Жизнь близкого существа важнее учебы.
— Не знаю, — наконец задумчиво ответила Малица, переведя взор на лорда.
Невольно остановилась на глазах и с облегчением выдохнула: никого не накажет, выражение не то — нежное. Даже непривычно. Демоны — мужчины серьезные, порой даже жесткие, а тут смотрит как на драгоценность. «Ты единственная», — услужливо подсказало подсознание, и девушка расплылась в глупой улыбке.
— А ты? — Если уж выяснять правду, то до конца.
— Тоже не знаю, — рассмеялся ректор и присел рядом. — Еще полгода назад адептка тер Ирадос была всего лишь нарушительницей дисциплины, а теперь поди ж ты!
Малица покачала головой, пряча не желавшую исчезать улыбку в уголках рта. Потянулась к руке лорда и поднесла к щеке. Пальцы ректора с готовностью погладили чужую ладонь. Он наклонился, и девушка опомниться не успела, как их дыхание смешалось. Поцелуй напоминал порыв ветерка — столь же невесомый, но Малице захотелось другого, и, впервые проявив инициативу, она неловко попыталась протолкнуть в рот ректора язык.
