Ставший представителем нового поправевшего большинства ЦК А. Гоц в заседании его при весьма щекотливых объяснениях большинства с В.М. Черновым выразил мнение первого в словах: "В том-то и заключается трагедия партии социалистов-революционеров, что в самый критический момент жизни партии и революции общепризнанный лидер партии и сама партия перестают понимать друг друга и расходятся в разные стороны". Ответ В.М. Чернова гласил, что, по его мнению, он и партия по-прежнему едины, но уходят в сторону, сбиваясь с подлинно-эсеровского пути, командные верхи партии, которым вследствие этого грозит опасность превратиться в штаб без армии, притом который, сам того не сознавая, систематически льет воду на мельницу большевиков и готовит их близкое торжество.
Обе стороны разошлись, не примиренные, готовясь встретиться на IV общепартийном съезде, который и должен рассудить их политическую и организационную тяжбу.
С этого времени В.М. Чернов систематически отстраняется как от работы в Предпарламенте, который считает учреждением безвластным и ненужным, так и в самом ЦК, где предоставляет новому большинству без помех проводить свой "новый курс", неся всецело на своих плечах ответственность за него и за его результаты перед партией. 2 октября В.М. Чернов получил месячный отпуск "для объезда России" (и фронта, в частности), ради непосредственного общения с массами, от которых, на его взгляд, ЦК совершенно оторвался.
Из решений ЦК с его правоцентровым руководством следует отметить: пополнение состава Центрального Органа крайним правым Вишняковым, правым Розенбергом127 и "диким" Прилежаевым128; выдвижение кандидатуры Авксентьева на роль представителя русской революционной демократии, который должен будет сопровождать официального представителя Временного правительства на предполагавшемся совещании представителей Антанты; выдвижение его же кандидатуры на пост председателя "Предпарламента"; продолжение безуспешных переговоров с Керенским, формулируемых на заседании 1 октября как попытка "убедить тов. Керенского согласиться с требованиями демократии"; санкционирование замещения В.М. Чернова на посту министра земледелия другим с[оциалистом]-р[еволюционер]ом, С.Л. Масловым129, в начале революции стоявшим на левом фланге партии, но затем уверовавшим в коалицию и круто повернувшим направо; однако, считаясь с настроением деревни и армии, правое руководство вынуждено было поставить условием принятия Масловым министерского портфеля издание закона о переходе земель в ведение земельных комитетов и освобождение арестованных их членов, т[о] е[сть] два главных боевых пункта программы Чернова, вызвавших его конфликт с цензовыми элементами.
Керенский как будто принимает эти условия партии. Однако освобождение членов земельных комитетов130 затягивается до такой степени, что многим из них раскрывает тюрьмы только большевистский переворот, что немало содействует первым успехам большевиков в деревне. Что касается до законопроекта о земельных комитетах, то и он, составленный заново, встретил не меньшее сопротивление, чем проект Чернова. Дальнейшая его ретушировка, в целях прохождения через Временное правительство, усилила компромиссный его характер до такой степени, что большевики смогли откликнуться на него злорадно-торжествующей статьей Ленина "Измена эсеров крестьянству"131. Все же законопроект Маслова так и не стал законом. Он был, наконец, поставлен в порядок дня заседания Временного правительства, оборванного известием о вооруженном выступлении большевиков.
При всем критическом отношении, которое было у В.М. Чернова к работам его преемника, он специально задержал свой отъезд в отпуск, развив на столбцах "Дела народа" бурную агитацию на разрыв с тактикой перманентного откладывания и запаздывания с аграрным вопросом. Считая, что личные трения с ним играли у Керенского немалую роль в задержке аграрных законопроектов и что с заменой его Масловым этот персональный мотив отпадает, В.М. Чернов в этих статьях требует назначения специального "аграрного дня", в который Временное правительство должно рассмотреть весь запас земельных законопроектов, внесенных еще министерством Чернова и так и не дождавшихся своей очереди. В этих статьях В.М. Чернов категорически предсказывает близкий взрыв аграрной революции, ибо терпение крестьянства, ждавшего и не дождавшегося новых земельных законов, на исходе, и любая капля может переполнить чашу.
