Первый том «Доднесь тяготеет» — первая правдивая и столь представительная (двадцать три автора) книга о ГУЛАГе — вышел еще при советской власти в 1989 году в подцензурной печати.
Многое можно рассказать о том, как произошло такое невероятное в те времена событие — главная его причина в охватившей общество жажде правды и перемен. Казалось бы случайные обстоятельства, благоприятствовавшие выходу книги, на поверку были вовсе не случайны: у двух цензоров, о которых никому не положено было знать, но с которыми я встретился, дедушки погибли в лагерях, помог и главный редактор журнала «Новый мир» Сергей Павлович Залыгин, человек в ту пору авторитетный и влиятельный.
Правление «Советского писателя» отправило «Доднесь тяготеет» в тульский полиграфический комбинат, а там стараниями производственного отдела и рабочих типографии стотысячный тираж был изготовлен в кратчайший срок.
Помню, в Москве у «Дома книги» на Новом Арбате с вечера люди записывались в очередь, некоторые дежурили всю ночь, чтобы приобрести книгу.
С тех пор прошло пятнадцать лет. Теперь на полках книжных магазинов пылятся невостребованные мемуары узников ГУЛАГа. Вот что пишет один из них: «В наше меркантильное время большинство общества занято делами текущими, а я и, возможно, многие из тех, кто пока жив, чувствуем себя последними мамонтами в эпоху нового оледенения XXI века».
Наше общество не осудило прошлое, не покаялось пусть даже в невольном молчаливом соучастии в чудовищных преступлениях. Мы смирились со злом. У нас не было процесса, подобного Нюрнбергскому. Не было деболыиевизации, подобной денацификации в послевоенной Германии. В этом основная причина криминальности нашего общества, вопиющей социальной несправедливости, фактического бесправия граждан.
Но такое положение не вечно — я бы даже сказал, недолговечно. Ведь ГУЛАГ, как и гитлеровские лагеря, — неотъемлемая часть европейской истории XX века, нашего общего прошлого. Изжить его негативные последствия — веление времени.
Иной взгляд на причину постигшей нас трагедии отражен в послесловии к этому двухтомнику.
Первый том «Доднесь тяготеет» выходит вторым изданием. Вносить какие-либо изменения в тексты уже ушедших авторов — а таких абсолютное большинство — мы не посчитали возможным.
Второй том печатается впервые.
В основание этой книги легли рукописи, хранившиеся в течение нескольких десятилетий. Поэтому первые слова благодарности — людям, которые с немалым для себя риском сохранили рукописи и доверили их мне.
Глубокая благодарность моим друзьям, помогавшим в работе над книгой и подготовке ее к изданию — Наталии Пирумовой, Владимиру Медведеву, Заяре Веселой, Фёдору Меркурову, Анатолию Кокорину, Татьяне Исаевой, Владиславу Матусевичу, Александру, Кириллу и Александре Мордвинцевым, Эльге Силиной, Людмиле Новиковой, Кларе Домбровской, Галине Атмашки-ной и тем, с чьей помощью стало возможным издание двухтомника «Доднесь тяготеет» — академику РАН, академику РАМН Андрею Воробьёву; Фонду Герцена и Фонду Ланда (Голландия); профессору Флорентийского университета Франческе Фичи (Италия).
…Золотодобыча в условиях капитализма поглощала и поглощает немало человеческих жизней. Аляска, Клондайк, Колорадо и золотоносные районы капиталистической России погубили десятки тысяч людей. Голод, цинга как неизменные спутники сопровождали открытие и разработку золотоносных районов. В этом отношении Колыма, добывающая золото для социалистической страны, прямая противоположность. Ни один человек за эти годы не погиб из-за золота, и этим мы вправе гордиться, как величайшим достижением. Начиная с 1933 года Колыма не знает цинготных заболеваний. С извечным таежным врагом покончено[2].
Эдуард Берзин
* * *
11 ноября 1931 года ЦК ВКП(б) принял решение о промышленном освоении Северо-Востока. Через два дня Совет Труда и Обороны постановил организовать трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы — Дальстрой. Его директором был назначен чекист Э. П. Берзин, только что сдавший правительственной комиссии Вишерский целлюлозно-бумажный комбинат, построенный заключенными.
