Предупреждение это, как и многие другие, осталось гласом вопиющего в пустыне. Даже ЦК при новом его руководстве, не препятствуя агитации, поднятой В.М. Черновым, со своей стороны не сделал ничего, кроме постановления 21 октября, всего за четыре дня до большевистского переворота: "просить И.В. Прилежаева, Д.С. Розенблюма и М.В. Гендельмана закончить возможно скорее рассмотрение проекта о передаче земель в ведение земельных комитетов и немедленно внести его в Совет республики" (так называемый Предпарламент).
Органическая работа ЦК за это время сосредоточивалась, во-первых, на подготовке выборов в Учредительное собрание. На обязанности его лежало рассмотрение и утверждение составленных на местах списков и назначение в каждый список имени члена партии, возглавляющего этот список (для того, чтобы, кроме влиятельных местных людей, в Учредительное собрание прошло достаточное количество известных небольшому кругу лиц специалистов по разным отраслям будущей законодательной работы и других крупных фигур, живущих обычно в столицах и не имеющих шансов войти в местные списки). В общем, работа проходила гладко, если не считать некоторых местных конфликтов, самый крупный из которых был петроградский, где организация не соглашалась, чтобы первое место, предназначенное ею для лидера левых Б. Камкова занято было А. Гоцем, а второе -- городским головою Петрограда Гр.И. Шрейдером132. Конфликт закончился компромиссом, по которому первое место занято было В.М. Черновым, второе Б. Камковым, а третье и четвертое Гоцем и Шрейдером. Компромисс вышел удовлетворительным, так как прошли в Учредительное собрание трое, и В.М. Чернов, выбранный еще в четырех местах, принял мандат по Харьковской губернии и уступил свое место в Петрограде следующему по списку четвертым Гр.И. Шрейдеру. Другие местные конфликты были значительно менее серьезны и разрешались легче, хотя местные организации обыкновенно во многих случаях неохотно принимали в свои списки "возглавляющие" их имена по указаниям ЦК. Только отчасти это объясняется тем, что комиссия по спискам, возглавлявшаяся В.М. Зензиновым, составила свой список возглавляющих имен -- как жаловались с мест -- преимущественно из лиц правых и правоцентровых устремлений. (Впоследствии ее за это сильно критиковали, указывая, например, что она "забыла" включить даже такого известного левого писателя и деятеля партии, как А.И. Русанов133, в то время, как в ее список попало немало очень сомнительных в смысле партийности фигур, причем за некоторых из них, как например, Сакера, ЦК пришлось выдержать значительную борьбу, отыскивая для них место). Часто, однако, поперек дороги намерениям ЦК становился просто локальный патриотизм, при известной настойчивости сдававший свои позиции.
Сложнее были конфликты общероссийского характера. Выше было указано, что правоцентровое руководство партией допустило самочинное образование в Петрограде "Организационного совета Партии социалистов-революционеров", фракционной организации крайних правых, возникшей при ближайшем участии Б. Савинкова. "Организационный совет" открыл в некоторых провинциальных городах свои филиалы и намеревался сосредоточить свое внимание на проведении в Учредительное собрание возможно большего числа своих членов. Для этого он не усомнился противопоставить в некоторых местах спискам местных партийных организаций свои собственные, параллельные списки. Так, по одной из губерний (Симбирской) он вел Б. Савинкова, причем для возглавления списка он получил согласие Е.К. Брешковской; по Харьковской губернии, против партийного списка, возглавленного именем Чернова, он вел список, в котором первое место занимала также Е.К. Брешковская, а за нею следовали товарищ Савинков, по военно-морскому ведомству Влад. Ив. Лебедев134 и специально для выборов вступивший в партию "народный социалист" Огановский135 (впоследствии работавший у Колчака136, а затем у большевиков). "Организационный совет" выступил также с обращением к партийным организациям, приглашая их не включать в свои списки утвержденных ЦК кандидатов -- Натансона, Герштейна и Гавронского137, как подозрительных "по сношению с неприятелем". Вопрос об "Организационном совете" занял у ЦК целый ряд заседаний, не раз откладывался, назначались комиссии и специальные лица для переговоров. Но даже и правоцентровому руководству не удалось сговориться с этой группой, тем более, что она не соглашалась даже снять со своих списков кандидатов в Учредительное собрание только что (также после долгих и бесплодных попыток переговоров) исключенного из партии Б. Савинкова. Имена всех лиц, состоящих в "Организационном совете", были опубликованы в "Деле народа" как имена "исключенных из партии". Среди них было несколько старых испытанных революционеров из эпохи "Народной воли" (Майнов138, Прибылев, Штейнберг). И логика, и предыдущие общие постановления ЦК требовали такого же гласного исключения из партии лиц, давших -- и не взявших назад -- свое согласие фигурировать в списках Организационного совета, конкурирующих с партийными. Но искусный маневр Организационного совета, добившегося для возглавления этих списков имени Е.К. Брешковской, спас их от этой участи. В этом случае пришлось бы публично исключить из партии "бабушку русской революции". На это, по выражению А. Гоца, "рука не поднималась", и под прикрытием знаменитого в анналах революции имени целый ряд более мелких разрушителей партийной дисциплины мог безнаказанно творить свое дело. Поэтому постановление 30 сентября об автоматическом вычеркивании из числа членов партии "всех лиц, выразивших свое согласие выступить в качестве кандидатов...139 помимо или рядом с общепартийным списком кандидатов, выставленных от имени организаций" -- молчаливо в целом ряде случаев было предано забвению.
