– Вот о чем я говорил, Людвиг. – Инквизитор отступил от стола, и на его усталом лице не было ни капли отвращения.
– Одного не понимаю. С ее властью и возможностями, она могла есть и свежее мясо, – пробормотал наемник, намекая на то, что убить человека и приготовить его ногу себе на ужин для герцогов не так чтобы очень сложно. – С радостью увижу их горящими на костре.
Черо распахнул дверь в следующий зал.
– Постараюсь предоставить тебе такое удовольствие, – пообещал отец Март.
Здесь нас встретили двое в темной одежде, вооруженные рапирами. Они собирались сражаться, защищая вход в спальню, но появление в дальней части приемного зала Рихара и Сиокко, в каждой из четырех рук которого было по маленькому топору, заставили их сложить оружие. Пятеро против двоих – не слишком хороший расклад.
– Вы пожалеете, что пришли сюда, – пообещал один из охранников, седовласый, с пушистыми бакенбардами, когда вьеф ловко связывал их очередным куском веревки. – Это дом сестры короля!
– Инквизиция объяснит его величеству мой визит, когда придет время, – равнодушно ответил отец Март и попросил иного: – Ноги тоже вяжи. Где Лупе, Рихар?
– Ранен. Они здорово дрались, отец Март. Мы отдали ему все пистолеты и оставили на лестнице на тот случай, если кто-то прячется в саду и решит вернуться. – У мальчишки тоже была легкая рана на левом плече, но держался он молодцом.
– Почему стреляли?
– Стражник нас заметил. Простите, что не получилось без шума.
– Черо, что там с дверью?
– Разумеется, заперта, инквизитор, – спустя мгновение ответил наемник, дернув ручку.
Клирик подошел к преграде, крикнув:
– Именем Инквизиции, откройте, и я обещаю вам снисхождение!
Разумеется, никто не только не открыл, но и не ответил.
– Сиокко, будь любезен, – попросил отец Март, отходя прочь, и вьеф начал рубить преграду четырьмя топорами с такой скоростью, что во все стороны полетели длинные белые щепки.
Дверь была хлипкой и не предназначалась для того, чтобы выдерживать осаду. За пару минут створки оказались изрублены настолько, что одна из них рухнула. Еще полминуты потребовалось нам для того, чтобы пробраться через баррикаду из перевернутого стола и комода.
В спальне никого не было, горело лишь две свечи, и Рихар сбегал в зал, вернувшись с двумя тяжеленными подсвечниками, разогнавшими мрак.
Пахло здесь странно и неприятно. Запах казался незнакомым, едким, и Черо недолго думая разбил оконное стекло, впуская свежий воздух. Сиокко быстро все осмотрел, даже заглянул под одеяло на кровати с балдахином, и отрицательно покачал лохматой головой задумчивому отцу Марту.
– Сбежала, курва! – со злостью озвучил и так всем понятный факт наемник.
– Выход здесь только один, – произнес я. – Он был завален изнутри. Из окна она не прыгнула бы, если только не умеет летать. И, кроме того, запирать его из комнаты, находясь при этом снаружи. Дом большой. Возможно, где-то есть тайный ход.
– Хорошее предположение, Людвиг, – одобрил инквизитор. – Сиокко, осмотри комнату еще раз. Внимательнее.
В этот момент появился Проповедник и сообщил мне прямо с порога:
– Эта баба – ведьма!
– Ты знаешь, куда она делась? – спросил я, привлекая к себе внимание этим неожиданным вопросом в пространство.
– Еще бы мне не знать! – подбоченился старый пеликан. – Она ж на моих глазах это делала, и Господь отчего-то ее не покарал огнем и молнией!
– Может быть, ты сразу перейдешь к сути и скажешь, что увидел? – с раздражением спросил я, видя, как Рихар недоверчиво вертит головой, пытаясь определить местонахождение моего невидимого собеседника.
– Разговариваете с душой, Людвиг? – Отец Март почти сразу понял, в чем дело.
– Да. И она видела, куда спряталась герцогиня.
– А также люди, которые были с ней. Поднимите ковер, – предложил Проповедник, так и не решившись войти в комнату и околачиваясь на пороге. – Там какой-то бесовский рисунок.
– Под ковром, – сказал я инквизитору.
Рихар и Черо быстро скатали его и откинули в сторону, обнажив пол. На белом паркете была выписана геометрическая фигура – тетраэдр. Четыре треугольника в нем оказались исписаны странными символами, похожими на хагжитскую вязь.
