– Мы закрыты. – Глазки у нее были проворные, блестящие и все примечающие.
Она сделала выводы насчет посетителя и решила, что ему тут совсем не место.
– Я похож на покупателя, мать?
– Ты похож на головореза, парень. Сразу скажу, что брать у меня нечего, кроме этого медного дерьма. – Тетка была не робкого десятка. – Так что просто иди куда шел. Думаю, ты ошибся адресом. Вино наливают через два дома, шлюхи через переулок.
– Я ищу кой-кого.
– Кого же? – насупилась та.
– Хозяина этой пыльной дыры.
– Сеньора Луке?
– Сисэрино Руджеролло.
На ее творожистом лице не дрогнул ни один мускул.
– Говорю же, ты ошибся, парень.
– Скажи, наш общий друг рекомендовал обратиться к нему, если появится интересный товар из Хагжита.
– Не знаю я такого. Тут хозяин сеньор Луке, и он еще неделю назад уехал в Велуччо. У него невестка рожает.
– Ну, значит, я и вправду ошибся, мать. Не беда. Найду другого покупателя.
Я неспешно ушел и, закрывая за собой, чувствовал ее подозрительный взгляд.
Я покрутился по городку, зашел в церковь, лишь для того, чтобы убить время и заметить, что за мной следит какой-то тип в грязной одежде. Церковь была богатой, особенно для такой маленькой провинциальной дыры, и забита паломниками.
Я вернулся на постоялый двор и взялся за пиво. Оно, надо сказать, было гадким, невероятно горьким и воняло старым хмелем.
Тот, кто следил за мной, угнездился в самом дальнем углу, заказал той же дряни, что и я, но спустя час, так и не допив ее, ушел, кинув мелкую монетку в руку расторопного трактирщика. Я продолжил терпеливо ждать, понимая, что, возможно, проверки все еще не кончились.
И лишь вечером, когда зажгли свечи, а с кухни понесло жареным свиным салом, отчего хотелось выскочить на улицу, к моему столу подошел черноволосый, горбоносый тип с одышкой и изъеденным оспинами лицом.
– Могу присесть?
– Предпочитаю пить один.
– Ты меня вроде как искал.
– Ты Руджеролло?
– Допустим.
– А может, и нет. В лицо-то я тебя не знаю.
– Придется тебе поверить на слово. – Он расположился напротив, хотя я его так и не пригласил.
– Жетон покажи.
Он удивленно поднял лохматые брови:
– Это еще зачем?
– Ты мариновал меня целый день, дядя. Я хочу быть уверен, что передо мной законник, а не очередной клоун.
– Не здесь.
– Тогда идем в мою комнату.
Человек, представившийся Руджеролло, усмехнулся:
– Не раньше чем ты скажешь, кто ты, кто тебя направил и что у тебя есть на продажу.
– Не раньше чем ты покажешь мне свой жетон. Или оба упремся рогами и будем топтаться на месте.
В его карих глазах все еще было сомнение, но он решил рискнуть.
– Твоя взяла, незнакомец.
– Меня зовут Виктор. – Я встал из-за стола.
– Наемник и купец в одном лице?
– А ты не знал, что наемникам часто перепадают разные интересные вещицы? Мы же любим погулять по чужим городам и иногда заглядываем в чужие сундуки.
Я грубо рассмеялся. Он – нет.
В комнате я зажег несколько свечей, так как уже стемнело, протянул руку и взял у него серебряный жетон. Без всякого сомнения, тот был настоящим и горячим, хотя последнее мог понять лишь человек с даром. Подделки холодные, как обычный металл, а украденный у владельца жетон быстро покрывается темным нестираемым налетом.
Разумеется, наемник Виктор Фетш этого знать не мог, поэтому придирчиво рассмотрел безделушку, даже хотел попробовать ее на зуб, но в последний момент передумал и кинул законнику.
– Вроде как убедил. К чему все это представление на целый день? Разве представитель Ордена Праведности кого-то опасается?
– На наши возможные дела это никак не влияет.
– Хорошо если так. У нас общий знакомый. Его зовут Вальтер, и он служил одному благородному кретину, которого сейчас забрала могила. Этот Вальтер еще порой показывает фокусы, которые не одобряют клирики.
– Я слышал о нем. Но лично не знаком.
– Но, как я знаю, знаком был с другом его хозяина.
– Жильбером?
Он специально назвал не то имя, проверяя меня, но я не клюнул на эту глупую ловушку, как и не стал произносить имя Александра, которого вполне мог и не знать.
– Понятия не имею. Вальтер сказал, что, если кой-чего попадется, можно поискать тебя, и что труды окупятся. А кто уж ему сказал, врать не буду. Со мной он такими подробностями не делился.
