В аэропорту в агентстве проката автомобилей клерк передал мне из–за стойки ключи от «Шевроле Импала» и, откусив кусок тако, поинтересовался, бывал ли я в Детройте прежде.
— Я тут жил, — кивнул я. — Миллион лет назад.
— Да?
— Правда, с тех пор тут все сильно изменилось…
Клерк посмотрел на меня с искренним сомнением.
— Бьюсь об заклад, что не сильно… — хмыкнул он.
Я подхватил багаж и направился к автомобилю. Ночь была такой пьянящей и беззвездной, словно космос начинался прямо на земле.
Есть ли на свете более пустынное и печальное место, чем контора проката автомобилей, после того как приземлился последний вечерний рейс и ты единственный, кто сидит в машине?
Оказывается, есть. В Детройте вообще много чего есть.
Накануне прямо из больницы «Масс Дженерал» я заскочил в торговый центр на Портер–сквер, бросил в сумку пару рубашек и джинсов и сразу направился в международный аэропорт Логан, где сел в первый вылетающий самолет. От гула авиационных двигателей я погрузился в глубокий сон еще до того, как самолет оторвался от земли, так что стюарду пришлось трясти меня, чтобы разбудить после посадки. Оказалось, я был единственным пассажиром.
Дорога в город казалась незнакомой — ничто не напоминало о том, как важно для меня это место. Дешевые рекламные щиты, которые могут заинтересовать разве только адвокатов средней руки да судебных приставов. Земельные участки — ни фермерские поля, ни жилые массивы — больше напоминали нечто среднее между свалками металла или складами всякого хлама и мелкими фабриками по производству ширпотреба. Правда, все они были давно закрыты, и повсюду у складских ворот стояли автомобильные фуры, только при этом почему–то казалось, что они стоят там не под погрузку, а словно забаррикадировав нечто находящееся внутри.
Потом я свернул на развязку, с которой можно было попасть на скоростную магистраль, ведущую к южной границе деловой части города. А вот и они!
На горизонте возвышались огромные колонны, и в их темных стеклах отражалась синева ночи. Наверху самой высокой башни, стоявшей на удалении от всего остального, светились неоновые буквы GM, казавшиеся монограммой, начертанной прямо на небесах.
Я знал, что мне надо найти где–то комнату, но вместо этого продолжал двигаться дальше по пустынным улицам деловой части к реке, откуда начинается бесконечная, нечеловечески прямая Вудворд–авеню. Становой хребет Детройта.
Вид за окном напоминал пейзаж из другого мира — так его могло бы ощущать какое–нибудь животное, подсознательно желающее убежать от угрозы… Вдвойне странным казалось, что все, хоть сколько–то оживлявшее окружающую обстановку, заставляло меня чувствовать себя мертвым. Что, впрочем, могло быть вполне естественным для любого, кто возвращается в родной дом после долгого отсутствия.
Добравшись до конца эстакады и оставив позади деловой центр города, я сообразил, что Альфред–стрит находится впереди всего в двух кварталах от меня. Я мог бы свернуть направо и уже через пару минут припарковаться перед домом (или пустующим остовом строения, или что там могли воздвигнуть на его пепелище).
Я не стал этого делать.
Вместо этого я резко затормозил прямо посередине трассы, развернул машину на сто восемьдесят градусов и вдавил педаль газа в пол.
Спустя секунду я ощутил предупреждающее покалывание в левой руке.
Прижав ладонь к груди, словно собираясь приносить присягу, я заехал в гараж позади «Гриктаун Казино—Отель» и, пошатываясь, направился к стойке, чтобы снять комнату. Вид мой не мог быть слишком хорошим. Но здесь привыкли к людям вроде меня, которые путешествуют в одиночку и не очень хорошо выглядят.
За окном моей комнаты на восемнадцатом этаже открывался вид на центр города. Широченные каменные дома, каких не строили вот уже лет пятьдесят. Бетонные опоры монорельсовой дороги, извивавшейся через весь деловой центр, казались монументом самому глупому решению транспортной проблемы из всех решений, принимавшихся в истории города. Фигурки людей там и тут. Тени, застывшие в углах, неподвижные, даже когда менялись огни.
Преисподняя… Моя преисподняя.
