У меня по коже пробегают мурашки, и я уверена, что не знаю, как ответить. Риэлм подходит ближе и кладет руки на мои голые плечи.
- Я мог бы позаботиться о тебе, если хочешь, - говорит он, - и когда ты выйдешь отсюда, я буду ждать.
- Я не хочу, чтобы кто-то заботился обо мне, - отвечаю я, - я хочу понять, как заботиться о себе самой. Я даже больше не знаю, кто я такая.
- Я знаю тебя, - говорит он, и его голос звучит грустно. – И я бы все для тебя сделал, даже если ты и не можешь понять это прямо сейчас.
Он долго смотрит на меня, без сомнения пытается понять, испытываю ли я к нему какие-то чувства, помимо дружеских.
Потом я думаю, как я узнаю, что влюблена, особенно, если я не знаю, на что это похоже. Я раньше когда-нибудь была влюблена? А кто-нибудь любил меня?
- Если будешь искать меня, Слоан, - говорит Риэлм, - я буду ждать.
Внезапно мне сдавливает горло, и я наклоняюсь, чтобы обнять его, крепко закрываю глаза.
- Спасибо тебе за все, Риэлм. Спасибо за…
- Майкл, - зовет голос. Мы отходим друг от друга. На том конце лужайки ему машет сестра Келл, рядом с ней стоит светловолосая женщина в темных очках. Риэлм, стоя рядом со мной, замирает, опустив руки по бокам. Он еще раз смотрит на меня и целует меня в лоб. Потом останавливается около моего уха.
- Они будут следить за тобой, - шепчет он, - будут искать знаки.
- Знаки чего? – меня пронзает страх.
- Я помогу тебе всем, чем смогу, - продолжает он, - не забывай это.
Я думаю, что это безумие говорить кому-то из программы «не забывай». Мы здесь именно для этого. Мы забыли все – именно так нам стало лучше. Когда Риэлм уходит, беспомощно смотря на меня, у меня по щекам катятся слезы. Когда он поворачивается, его кроссовки шаркают по гравию. Я смотрю, как он уходит из Программы. И из моей жизни.
* * *
Проходит чуть больше недели, и вот я сижу в кабинете доктора Уоррен, мои волосы подстрижены и выпрямлены. Вместо лежащих в беспорядке темных кудрей – прямые волосы, которые достают мне до подбородка. Она улыбается в ту же минуту, что видит меня.
- Ты выглядишь потрясающе, Слоан, - говорит она. – Ты действительно была отличным пациентом.
Я киваю, как будто благодарю ее, но по правде говоря, не помню ни одного из наших сеансов за исключением нескольких последних. В те разы, что мы встречались, мы собирали воедино мои воспоминания. Она напоминает мне о последовательности событий, потому что иногда у меня в голове все путается. Она напоминает мне о том, чего я не могу вспомнить, например, о моей семье.
- Тебе будет приятно знать, что сто процентов пациентов программы выживают, и лишь очень немногие возвращаются к прежнему состоянию. Но все же тебе нужно принять некоторые меры предосторожности. В первый месяц тебе будет нужно ходить к доктору каждую неделю, потом, три месяца до полной выписки – два раза в месяц. Если тебе понадобится, тебе будет предоставлен доступ к лечению и лекарствам, но заставлять тебя не будут, если только у тебя не появятся симптомы. Нам бы хотелось, чтобы в первый месяц ты принимала успокоительное, которое мы дадим тебе, чтобы облегчить переход в новую школу.
- Тебе не разрешается заводить какие-либо серьезные отношения с людьми, не прошедшими Программу. Хотя ты и излечена, ты все еще находишься в группе риска до твоей полной выписки. После этого ты вольна общаться с тем, с кем хочешь. – Ее рот кривится, и на секунду мне кажется, что она так не думает. Но я так скоро вернусь домой, что не говорю об этом. Я просто киваю.
Доктор Уоррен сжимает губы и облокачивается на стол, наклонившись ко мне.
- Мы хотим, чтобы ты жила, Слоан. – говорит она. – Мы хотим, чтобы ты жила полной, счастливой жизнью. Мы предоставили тебе все возможности, удалив зараженные воспоминания. Теперь решать тебе. Но знай, если тебе опять станет плохо, тебя пометят. И тогда тебе придется остаться в Программе до восемнадцати лет.
Я глубоко вздыхаю, вспомнив, что мой день рождения только через семь месяцев. Это так долго, чтобы застрять тут, особенно без Риэлма.
- Я поняла, - говорю я ей.
- Хорошо.
Она с облегчением выпрямляется.
