В офисе доктора Уоррен я откидываюсь на спинку стула. Мое тело согрето лекарствами. Я думаю о том, как мы с Джеймсом поставили стол и кровать, чтобы было так, как нам нравится. Нам хотелось остаться здесь навечно. Там была колода карт, и Джеймс каким-то образом уговорил меня сыграть в покер на раздевание, только он проиграл.
* * *
- Ты нарочно проигрываешь? – я спросила его, смеясь.
- Слоан, когда выиграть, значит, увидеть тебя обнаженной, тебе лучше поверить, что я буду из кожи вон лезть, чтобы выиграть.
Он пробежался глазами по моей футболке и джинсам.
- Могла бы снять хотя бы носок, чтобы повеселить меня.
Я это и сделала, медленно сняла носок и бросила его через комнату. Тогда выражение лица Джеймса изменилось, с него исчезло веселье.
- Слоан, - прошептал он, отложив карты, - я люблю тебя. Ты делаешь так, чтобы со мной все было хорошо.
Джеймс перешагнул через карты на полу и остановился передо мной, приблизив ко мне лицо, изучая меня.
- Я люблю то, как ты смеешься. Плачешь. Мне нравится делать так, чтобы ты улыбалась.
Он коснулся моей щеки, и я невольно ухмыльнулась.
- Делать так, чтобы ты стонала.
У меня в животе заплясали бабочки, и я протянула руки и обняла его за шею.
- Детка, - продолжил он, - я собираюсь провести с тобой остаток жизни или умру, пытаясь это сделать.
- Не говори о смерти, - пробормотала я, нежно целуя его в губы.
- Ты – единственный человек, кому я могу доверять. Ты – единственная, кто будет знать настоящего меня.
* * *
- Я знаю, что Джеймс любил меня, - говорю я доктору Уоррен, и слезы бегут у меня по щекам. – Потому что я знала его лучше, чем кто-либо. Он всегда вел себя так, словно все в порядке, как будто он крутой, но смерть Брейди мучила его внутри. Джеймс ненавидел своего отца за то, что он пытался разлучить нас. Он злился на мать за то, что она бросила его, когда он был ребенком. Когда мы были одни, Джеймс мог быть уязвим, и тогда я любила его больше всего.
Я вытираю слезы и смотрю на доктора Уоррен.
- Мы были вместе, потому что мы любили друг друга. И это все, что когда-либо было.
Доктор Уоррен медленно кивает, ничего не записывает, просто смотрит на меня, как будто понимает. Или, может, она притворяется, как и во всем остальном. Ее кабинет расплывается у меня перед глазами, как во сне.
- Возьми это, – говорит она, протягивая мне черную таблетку. Она отличается от обычной, желтой, которую я принимаю, и внезапно меня переполняет надежда. В конце концов, она хочет мне помочь. На моих губах появляется улыбка, и я лениво наклоняюсь и беру таблетку, с благодарностью проглатываю ее. Когда я делаю это, она вздыхает и откладывает ручку.
- Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, - говорит она, как будто это и имеет в виду. – Тебе стоит использовать этот момент, чтобы попрощаться.
- Попрощаться с кем?
- С Джеймсом.
Кажется, пол уходит у меня из-под ног и, несмотря на лекарства, которые замедляют мои движения, я вскакиваю со стула. Нет. Нет. Нет. Я быстро сую палец в горло, вызываю рвоту. А доктор Уоррен говорит, чтобы я остановилась, зовет медсестру. Мне нужно выбросить из себя таблетку до того, как они сотрут его. Джеймса.
Но через секунду после того, как таблетка выходит, радость улетучивается. Мэрилин заходит со шприцом в руках, готовясь стереть все.
Часть 2. Глава 12
Спотыкаясь и рыдая, я выхожу из кабинета доктора Уоррен. Она даже не успокаивает меня. Напротив, она говорит, что для меня сейчас полезно поплакать. Я бросаю ей ругательство и иду, опершись ладонью о стену, в комнату отдыха. Джеймс. Джеймс. Джеймс. Я знаю, что это – мои последние минуты с ним и останавливаюсь, сползаю по стене и сажусь на пол. Кладу голову на согнутые колени, держусь за то, за что могу.
Я вижу Джеймса, он широко улыбается, пробегая пальцами в мокрых волосах.
- Давай же, Слоан. – зовет он из воды. Он стоит в реке, без рубашки, солнце блестит на его коже. Я сижу на траве и качаю головой.
Джеймс выходит из воды, идет ко мне, с него стекают капли воды. Он растягивается на одеяле, его холодная нога прижимается к моим шортам.
- Однажды, – говорит он, прищурив глаза и глядя на солнце, - я научу тебя плавать. А потом мы поедем к океану.
