Риэлм сжимает зубы так сильно, что от этого его лицо становится угловатым. Он развязывает другой ремень и потом потирает мне запястье там, где оно покраснело и садится на краешек моей кровати.
- Слоан, - начинает он тихо, – через несколько дней я уезжаю, но с тобой все будет в порядке, ладно? Я приеду за тобой.
Я распахиваю глаза.
- Подожди, что?
- Мне нужно, чтобы ты была сильной, - говорит он, – просто будь сильной, пока я не вернусь.
Он встает и смотрит на меня так, как будто не хочет уходить. Потом прощается и выходит за дверь, захлопнув ее за собой.
Голова у меня все еще кружится, но я все равно встаю с кровати. Ногам холодно на кафельном полу. Я ковыряюсь с дверной ручкой, и как только открываю дверь, вижу Риэлма, который целенаправленно идет к посту медсестры. Роджер стоит там, расслабившись, шутя с медсестрой. Я уже готова крикнуть Риэлму, чтобы он остановился, но еще до этого он выбрасывает вперед руку и бьет Роджера, так что он перелетает через стол.
- Майкл! – кричит медсестра. Но Риэлм перепрыгивает через стол, хватает Роджера за шею, приблизив к нему кулак, чтобы ударить снова.
- Которой рукой? – он рычит.
Роджер смотрит на него, его щека уже начинает опухать в том месте, где с ней встретился кулак Риэлма. Я опираюсь о дверной проем, почти не в силах стоять.
- Не делай этого, Майкл, – говорит Роджер, - ты разоблачишь нас всех.
Риэлм снова сильно бьет его по лицу, и я вздрагиваю, в уверенности, что нос Роджера сломан. Сестра все еще кричит, чтобы они остановились, но не смеет вмешиваться. Не сейчас, когда Риэлм выглядит таким взбешенным.
- Какой рукой ты ее трогал? – Риэлм требует ответа, приблизив лицо к окровавленному лицу Роджера. И когда обработчик не отвечает, я смотрю, как Риэлм хватает правую руку Роджера и выворачивает ее за спину так сильно, что отчетливо слышен хруст.
Я качаюсь в дверном проеме, падаю на колени. Роджер орет от боли, и Риэлм отпускает его, отходит назад. Рука Роджера, ниже локтя, висит под странным углом, и я судорожно дышу от этого ужасного зрелища. И потом коридор окружают охранники, и я боюсь за Риэлма.
Но вместо того, чтобы вытащить электрошокеры, охранники останавливаются перед ним. Пока один охранник помогает Роджеру встать, второй берет Риэлма, шепчет ему что-то и ведет в другую сторону. И вместо того, чтобы бороться, Риэлм кажется спокойным, до странности спокойным, хотя он только что сломал парню руку и люди из программы тащат его черт знает куда.
- Риэлм? – я зову его вслед, почти что кричу. - Что они с ним сделают?
Тогда он смотрит через плечо, и его глаза распахиваются, когда он замечает меня. Но он ничего не говорит. Он только кивает, как будто между нами заключено соглашение.
И потом он позволяет охранникам увести себя.
* * *
Я жду, пока Риэлм вернется. Когда я спрашиваю сестру Келл, она говорит, что не знает, что случится, и на ее лице неодобрение. Без своего единственного друга я чувствую себя незащищенной и пустой. Роджер был прав: я ничего не контролирую.
В первый день без Риэлма я замечаю в коридоре Роджера с охранником слева от него. Правая рука Роджера в гипсе. На его носу – повязка, а под глазом – синяк. Меня охватывает мрачное удовлетворение. Я смотрю, как он несет коробку со своими вещами. Его карьера тут явно закончена. И так как меня никуда не вызывали, похоже, что мое имя осталось от этого в стороне. Риэлм действительно нашел способ избавиться от него.
Когда Роджер проходит мимо меня, он останавливается, чтобы взглянуть на меня. Я не улыбаюсь, потому что в его глазах – чистая ненависть. Это взгляд, который говорит: «мы еще не закончили».
Я отворачиваюсь, не обращая на него внимания, и дальше по коридору я вижу Табиту, которая стоит у себя в дверях. Когда она встречается со мной взглядом, она кивает так же, как и Риэлм. Как будто мы все заключили секретное соглашение, о котором я ничего не знаю. Может, теперь, когда Роджера больше нет, мы все будем спать чуточку крепче.
После этого день тянется медленно, и когда я, наконец, дожидаюсь обеда, Дерек и Шеп уже сидят за моим столиком.
