- Как будто мы делали это раньше.
Он не отвечает, и я, облокотившись на сиденье, приподнимаюсь, чтобы взглянуть на него. Он улыбается, и похоже, что он полностью влюблен в меня.
- Ты захватил презерватив, - говорю я, - ожидал этого?
- Нет, - говорит он, - но хорошо, когда ты подготовлен.
- Ты этого ожидал.
- Ну, может, надеялся.
- Джеймс!
- Что? Я же подарил тебе кольцо!
Опустив голову ему на шею, я смеюсь. Вокруг нас постепенно сгущается ночь. Мы, наверное, всех на ноги подняли, и все-таки я не думаю, что изменила бы что-нибудь. Быть тут, с Джеймсом, просто...
- Знаешь, ты права, - говорит он, - ты просто создана для меня. Я бы поставил свою жизнь, что мы делали это раньше. Потому что я не могу представить, что не влюбился бы в тебя с первого взгляда.
Я улыбаюсь, смотрю на розовое кольцо у меня на пальце, на бледные шрамы на запястье и думаю, что мы через многое прошли, чтобы оказаться тут. И что я никогда не вернусь.
* * *
После того, как мы, одевшись, снова едем, Джеймс останавливается у заправки, чтобы раздобыть для нас немного еды — импровизированный ужин. Я звонила Лейси, но когда она не ответила, попробовала дозвониться ей домой. Ее мать сказала, что она пошла на свидание. Как только я повесила трубку, появился Джеймс с полным пакетом вяленой говядины и картой местности.
Это опасно. Мы сильно влипли, и все-таки даже не хотим прекратить это. Мы оба явно сошли с ума. Даже хотя я и сержусь, я могу представить, как папа сидит на моей кровати, смотрит из моего окна и думает, все ли со мной в порядке, не покончила ли я с собой. Мама наверняка висит на телефоне, умоляет, чтобы в Программе меня спасли.
Я подвела их и, очевидно, не впервые. В конце концов, тогда они думали. Что Программа для меня единственный выход. Они позволили изменить меня.
- Эй, - говорит Джеймс. Я смотрю на него и вижу, как беспокойно он глядит на меня. - Ты потеряла довольно много протеина.
Он кивает на Слим Джим (вяленая говяжья сосиска — прим. перев.) у меня в руке и смеется, но смех натянутый. Наверное, он просто пытается меня успокоить.
У меня гудит телефон, и я испуганно подпрыгиваю.
- С неизвестного номера, - говорю я, посмотрев на экран, - может, это Риэлм?
- Было бы потрясающе, - бормочет Джеймс и откусывает от своего энергетического батончика. Мы сидим на парковке заправки.
Я не отвечаю, чувствуя себя виноватой за то, что случилось или едва не случилось у Риэлма. Открываю сообщение.
МНЕ НУЖНО СРОЧНО С ТОБОЙ ВСТРЕТИТЬСЯ.
Когда я читаю это Джеймсу, он ухмыляется.
- Конечно, нужно.
Риэлм знает обо мне и Джеймсе — о нашем прошлом — так что я не думаю, что это просто звонок из вежливости. Он, должно быть, знает, что родители меня ищут. Или, может, в Программе узнали, что он помог мне, вычислили его. Внезапно мне становится за него страшно.
- Мне нужно поехать к Риэлму, - говорю я и пристегиваюсь.
Он напрягается.
- Зачем? Я что, недостаточно хорошо целовал тебя?
- Эй!
Джеймс моргает.
- Прости. Я не хотел сказать это. Я хотел спросить, думаешь, он почувствует меня на твоих губах?
- Эй!
Джеймс закрывает глаза, потом с извинением смотрит на меня.
- Клянусь, обычно я не ревную, - предлагает он объяснение, - По крайней мере, насколько я помню. Но когда речь заходит о Майкле Риэлме, я могу быть чуть-чуть беспощадным. Но всего лишь чуть-чуть, - он складывает пальцы.
- Я не флиртовать еду к нему. Ему нужно видеть меня. Из-за того, что он помогает мне, у него могут быть неприятности.
- Он просто отличный парень, который втянул тебя во все это.
- Он мой друг. Ты можешь не сходить с ума из-за этого?
Сначала Джеймс не отвечает, потом включает зажигание и выезжает на улицу.
- Отлично, - говорит он, как будто ему все равно, - но если он будет целовать тебя, я буду драться. Тут я веду себя как подросток.
- Знаю.
Джеймс вздыхает, потом смотрит в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что за нами никто не едет. Наше время на исходе. Я не знаю, сможем ли мы сбежать из Программы. Особенно если учесть, что раньше у нас не получилось.
