Могу понять, почему она делает это для брата, зная, что какой бы безумной ни была просьба, я бы все сделала для Брейди. Риэлм говорил, что вне Программы у него никого нет. Интересно, почему он не рассказал мне о сестре.
- Кевин — наш друг, - продолжает она. - И когда его отстранили от твоего дела, Майкл понял, что что-то происходит. Видимо, он был прав. Я уверена, вы знаете, что вас двоих объявили в розыск по оранжевой тревоге, - она кивает на Джеймса.
- Что? Нет. Я не... - и теперь я понимаю, что не могу вернуться домой. Что флаг поднят, и теперь ничего не будет, как раньше, хотя бы как несколько недель назад. Я хочу запаниковать, но стараюсь держаться. Стараюсь быть сильной.
- Эпидемия распространяется, - говорит она, - Майкл хочет, чтобы вы ехали на восток, говорит, там есть группа людей, которые могут помочь спрятать вас. Кевин поможет. Он недавно сговорился с твоей подругой Лейси. Они знают о мятежниках.
- Мятежниках? Против Программы?
- Тебе не нужно становиться их частью. Майкл не был. Он искренне верил в Программу, может, чуть-чуть верит даже сейчас. Но все меняется. Он подумал, что твоему Другу Джеймсу может это понравиться. Он говорит, Джеймс — еще тот смутьян.
Мы обе смотрим на Джеймса. Он сидит за рулем, прижав телефон к уху, и о чем-то спорит с собеседником на другом конце. С отцом? Судя по выражению его лица, и он понимает, что наша прежняя жизнь кончена. Когда Джеймс видит, что я смотрю на него, он прекращает говорить, и опускает телефон. Он тоже знает, что они нас ищут.
- Вам нужно ехать, - говорит Анна, - в машине есть немного запасов, немного денег и инструкции, куда ехать. Кевин с Лейси будут ждать на остановке у границы с Айдахо. Заберите их и уезжайте из штата. Майкл найдет вас. Найдет, когда сможет.
Я смотрю на нее, вижу, что они с Риэлмом немного похожи. Я думаю, стоит ли доверять ей, но понимаю, что у меня нет другого выхода. Что это — наш единственный шанс.
Анна дает мне ключи от машины и собирается уйти в дом. Внезапно она останавливается и поворачивается ко мне.
- Майкл хотел, чтобы я дала тебе еще кое-что, - говорит она мне. Достает маленький пластиковый пакетик из кармана и дает ее мне. Я беру ее и смотрю внутрь. Там лежит она ярко-оранжевая таблетка.
- Она нужна, чтобы вернуть утраченные воспоминания, - говорит она. - Некоторые — быстрее других. Майклу удалось достать ее, когда он был в Программе.
- Он приберегал ее, ждал, когда все закончится, - вздыхает она. - Но теперь он хочет, чтобы она была у тебя. Однако он хочет тебя предупредить.
Анна подходит ко мне, ее глаза очень серьезны.
- Он сказал, что кое-что лучше оставить в прошлом. А то, что подлинно, имеет свойство повторяться.
Я касаюсь таблетки. Неужели в ней заключена вся эта сила, вся сила, чтобы я снова стала целой?
- Он дал мне только одну? - спрашиваю я, думая о Джеймсе.
- Есть только одна, - шепчет она, - и теперь она твоя. Майкл предоставляет тебе выбор, который не предоставила Программа. Но он ясно дал понять, что если ты примешь эту таблетку, ты можешь не простить его. Ты можешь его возненавидеть.
Мне вдруг становится интересно, какие секреты скрывает от меня Риэлм.
- Я никогда не смогу ненавидеть его, - говорю я, даже хотя теперь я не так уверена в этом.
- Легко говорить, когда не помнишь.
Потом она идет к двери, открывает ее, но оборачивается и смотрит на меня.
- Ты будешь единственной, кто помнит, Слоан, и это само по себе может стать проклятьем. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Я бы очень не хотела услышать, что ты не справилась и покончила с собой.
Она сочувственно улыбается мне.
- Иногда я думаю, что единственное, что есть — это настоящий момент.
Я не отвечаю и смотрю, как она заходит внутрь, оставив меня в темноте, на крыльце дома потерянного друга. Я смотрю на пакетик и, повернувшись спиной к Джеймсу, достаю из него таблетку. Смотрю на нее так долго, что у меня начинает темнеть в глазах — и таблетка становится единственным пятном цвета.
Я быстро моргаю и смотрю на нее снова. Я думаю о том, как она может изменить меня — вернуть мою жизнь. Я бы вспомнила смерть Брейди и заново бы пережила ту боль. И потом есть еще наша прежняя жизнь с Джеймсом. Я могла бы принять эту таблетку и вспомнить все, но Джеймс все равно ничего бы не помнил. Смогла бы я любить его после этого, если для него все это будет совершенно ново? А что если мы совсем друг друга не любили? Что, если Риэлм тут был неправ?
