- Сейчас тебе лучше уйти, ладно?
Потом он наклоняется и целует меня в щеку, растягивая поцелуй.
- А что если я не хочу уходить? - спрашиваю я, надеясь, что он он расскажет мне больше о моем брате, о моем прошлом.
Риэлм, кажется, обдумывает этот вопрос.
- Очень многих вещей тебе не понять прямо сейчас, - говорит он, - но мне нужно, чтобы ты знала: все, что я хотел — чтобы тебе стало лучше. Ты в это веришь?
Я киваю.
- Верю.
- Я просто... люблю тебя, - говорит он, не в силах посмотреть на меня.
- Я знаю.
И я больше ничего не должна говорить. Прямо сейчас я убита горем, я чувствую, что только что потеряла Брейди, хотя его нет уже несколько лет. Но прямо передо мной стоит Риэлм. Готовый любить меня. Заботиться обо мне. Заполнить пустоту в моем сердце.
Я поднимаюсь на цыпочки и прижимаю губы к его губам. Риэлм тут же отвечает, прижав меня к стене, его язык находит мой, как будто он все время, пока я здесь, хотел сделать это.
Сердце у меня стучит, но я чувствую вину, как будто я поступаю нечестно. По отношению к нему. К себе. Я отворачиваюсь, прервав поцелуй, и обнимаю его. Риэлм усмехается, обняв меня в ответ.
- Ты не любишь меня, - говорит он.
- Не так. Но может...
- Может, когда-нибудь? - заканчивает он за меня. Он выглядит усталым. Может, немного пьяным.
- Тебе лучше уйти, - говорит он снова и вместо со мной идет на крыльцо, глядя вниз, на половые доски. Потом, ничего не говоря, заходит в дом и захлопывает дверь.
Я стою там, все еще в шоке от правды о брате. Смотрю на машину, где Джеймс ждет меня. Он кивает, как будто спрашивает, в порядке ли я, но я не отвечаю. Я не в порядке.
Я совсем не в порядке.
Часть 3. Глава 10
Мы едем среди темнеющих полей, и находимся уже на полпути к городу, когда Джеймс смотрит на меня искоса.
- Ничего себе поцелуй, - говорит он.
У меня к щекам приливает кровь.
Я прощалась.
- С помощью языка.
- А тебе-то что? - спрашиваю я, и мне стыдно, что он видел это, хотя я и сама не знаю, почему. - В тот раз, в моей комнате, ты даже не смог обнять меня.
- Я еле сдерживал гормоны, - говорит он, усмехнувшись, - и мне все равно, с кем ты гуляешь. Я просто думаю, что он что-то скрывает, и не думал, что ты такая наивная. Думал, ты будешь умнее.
- А я не думала, что ты будешь таким несносным.
- Я никогда и не говорил, что буду несносным, - говорит Джеймс, - я пытаюсь не давать обещания, которые не смогу сдержать.
Несколько миль мы сидим молча, и я снова начинаю думать о брате. С Брейди произошел несчастный случай — вот что мне сказала мать. Она сказала, что он сплавлялся на плоту, но так и не сказала, что я была там. Она так и не сказала, что он покончил с собой.
Я всхлипываю, и только тогда понимаю, что плачу.
- Эй, - говорит Джеймс, - прости. Я не хотел...
- Не в тебе дело, - говорю я, отмахиваясь от его беспокойства. Джеймс сворачивает к обочине и паркуется.
- Я думаю о брате, - говорю я ему. - Я не помню, как он умер. Но мы были там, Джеймс. Мы с тобой. Что если мы помогли ему покончить с собой?
- Может быть, - говорит он тихо. Печально. Отворачивается, как будто роется в своих воспоминаниях. Когда он опускает голову, я понимаю, что у него ничего нет. У нас ничего нет.
- Что если он попрощался? - шепчу я. - Что если он попрощался, а я этого не помню?
Что-то ломается внутри меня, и я начинаю рыдать, вспоминать улыбку Брейди, слышать его смех. Мы были так близки. Как долго он был болен? И как я могла не заметить этого?
Джеймс кладет мне руку на плечо, и я склоняюсь к нему. Сначала он напряжен, но потом устраивается поудобнее в кресле, чтобы я приникла к его груди.
- Знаешь, - тихо говорит он, поправляя мне волосы, - я не помню, что случилось с моей матерью. Я помню, что она была тут, и потом вдруг ее не стало. Не знаю, может, родители ссорились, может, у нее была причина, чтобы уйти. Когда я спросил отца, он сказал мне, что она уехала, потому что нашла работу, а потом решила остаться. Но нам было хорошо вдвоем.
Он замолкает.
- Десять баксов на то, что все это — полная ерунда.
Я останавливаюсь и вытираю лицо, сажусь, все еще прижимаясь к нему. Он смотрит на меня, широко открыв глаза. Спрашивает:
