— Тебя ж только «ковбои» в то время интересовали, — ответил Игорь.
— Ты, что, в мозги мне заглядывал? — продолжал возмущаться Горелов. — Где не надо, там ты горазд проявлять инициативу!
Брянцев укоризненно поглядел на оперативника и, обращаясь ко всем, распорядился:
— Итак, приступаем к отработке версии «Митрофанов»!
После обмена мнениями Горелов и Первушин отправились выполнять поручения следователя. Игорь тоже получил задание, но уходить медлил.
— Сергей Алексеич, ну а с «ковбоями»-то что будем делать? — спросил он, переминаясь с ноги на ногу.
Брянцев повторил то, что уже говорил Горелову: дело о «ковбоях» будет передано в инспекцию по работе с несовершеннолетними правонарушителями.
— Ну и плохо, что оно туда передается! — решительно возразил Игорь. — Там его быстренько спустят на тормозах.
— Вполне возможно, — кивнул Брянцев. — А ты что предлагаешь?
— Судить их надо! Столько грабежей совершили, ведь это ж!..
Брянцев кивком указал ему на стул.
— Ну, давай немножко порассуждаем. Ты ведь знаешь, что такое состав преступления…
— Как, поди, не знаю! — Игорь дернул плечом. — Объект, субъект и сам факт преступления…
— Все верно, — согласился Брянцев. — И ты также знаешь, что если отсутствует хотя бы одна составляющая, то нет и состава преступления. В нашем случае нет объекта преступления. Потерпевших. И пока их нет, «ковбоев» нельзя привлечь к уголовной ответственности. «За отсутствием состава преступления».
— Я думаю, можно найти свидетелей и даже потерпевших, — Игорь досадливо поморщился. — Если хорошенько поискать.
— Можно, — согласился Брянцев. — Если бы только у нас не было трупа, к которому, как выяснилось, «ковбои» не имеют никакого отношения. А наша следственно-оперативная группа — имеет. И самое прямое. Мы обязаны найти убийцу Полунина. Тебе этого мало?
— А что, Полунин такая уж ценная личность? — спросил Игорь. — Я, видно, чего-то не понимаю…
— Ты уже как-то говорил: Полунин — алкаш, простой работяга, — напомнил ему Брянцев и задумчиво поводил головой из стороны в сторону. — Пока не знаю, насколько это ценная личность. И что такое цена личности. Убит человек, и мы должны найти убийцу, чтобы передать его в руки закона. И еще вот что: раз уж это дело попало ко мне, я постараюсь довести его до конца. Сдается мне, что оно не такое заурядное, как полагают некоторые… — Брянцев добродушно улыбнулся. — Есть еще вопросы?
— Сдается мне, что будут. Потом, — без особого энтузиазма ответил Игорь и направился к двери.
Полунина старательно уходила от прямых ответов. На ее замороженном вызывающе накрашенном лице, в запавших, затаившихся в боязливом ожидании глазах Брянцев ясно читал немую мольбу несправедливо страдающей женщины: «Да ради же Бога, оставьте меня в покое!».
— Надежда Васильевна, вы допускаете, что кто-то мог, постучав среди ночи в окно, вызвать вашего мужа на улицу? Квартира на первом этаже…
— Мы спали в разных комнатах, — безучастно отвечала Полунина. — Возможно, поэтому я не слышала стука, если он и был.
— Окно в комнате, где спал Алексей, было закрыто?
— Мы на ночь закрываем окна.
Ее словно бы не касались события той ночи, когда ее муж внезапно и навсегда ушел из дому.
— Но допустим на минуту, что кто-то все же постучал ему в окно, — терпеливо продолжал допытываться Брянцев. — Как по-вашему, кто бы это мог быть?
Тусклым монотонным голосом Полунина пояснила:
— Я что хочу сказать… У мужа было много приятелей во дворе, с которыми он играл в домино и довольно часто выпивал. Откуда мне знать, кому из них могло прийти в пьяную голову стучать среди ночи в чужое окно?
Брянцев решил, наконец, высказать свою догадку:
— Это не мог быть Митрофанов, с которым Алексей незадолго перед тем выпивал и которого вы в половине первого ночи бесцеремонно, скажем так, выпроводили из своей квартиры?
Полунина с безразличным видом пожала плечами:
— Зачем бы он стал стучать к нам в окно в три часа ночи?
Брянцев внимательно вглядывался в эту женщину. Откровенно недоверчиво, укоризненно и выжидательно. Но та, казалось, не замечала на себе его взгляда. Во всяком случае, никак не реагировала. С преувеличенной заинтересованностью разглядывала батистовый платочек, который наготове держала в руках. Лишь едва заметное дрожание крылышек носа выдавало ее внутреннее волнение.
