«Много чего тебе известно, голубушка! И кое о чем ты наверняка догадываешься».
У Брянцева были основания так рассуждать. Частенько приходилось ему общаться с этой категорией граждан — обслуживающим персоналом ресторанов и гостиниц. И у него уже давно сложилось твердое убеждение, что глаз опытной официантки или горничной весьма и весьма приметлив.
Официантка, сумевшая полтора десятка лет проработать в одном из лучших ресторанов миллионного города, просто не могла быть такой простодушной и недогадливой, какой старалась выставить себя перед следователем.
Одному Богу известно, сколько чужих секретов хранит она в своей памяти. Кого только ни приходилось ей обслуживать: и крупных политиков, и знаменитых артистов, и подпольных миллионеров, не говоря уж об авторитетах уголовного мира. Наверняка была она чьим-то доверенным лицом. И «почтовым ящиком», и тайным осведомителем, и агентом по оказанию «особых услуг». Все секреты, которые ей доверялись, хранит она в себе надежнее любого сейфа. Иначе не то чтобы пятнадцать лет — и года не проработала бы она в «Эльдорадо». Простодушным и недогадливым официанткам там нет места.
В далекой молодости делала она стремительную карьеру в общепите Свердловской железной дороги: из посудомоек выбилась в официантки, а затем стала директором вагона-ресторана. Только вдруг…
По запросу следователя на прежнюю, молодую Полунину (в то время у нее была еще девичья фамилия — Романова) пришла такая вот характеристика:
«… С должностными обязанностями не справлялась, неоднократно объявлялись взыскания за невыполнение плана, недостачу по кассе, обсчет покупателей. За употребление спиртных напитков в рабочее время была понижена в должности: с директора вагона-ресторана до заведующей купе-буфетом, а вскоре уволена по собственному желанию».
Но в «Эльдорадо» сколько лет уже работает — и хоть бы один выговор, хотя бы одно замечание в приказе. И такая вот похвальная характеристика на нее теперешнюю:
«Тов. Полунина Н.В. работает официанткой 5-го разряда, имеет смежную профессию буфетчика. За время работы показала себя старательной, трудолюбивой. С товарищами по работе доброжелательна, уживчива. С посетителями всегда корректна и услужлива… По характеру спокойна и выдержанна, в обсчетах посетителей не замечена, нарушений правил советской торговли нет.
Длительное время тов. Полунина была бригадиром официантов, а в отсутствие метрдотеля исполняла его обязанности, с которыми успешно справлялась. Постоянно подменяет буфетчиков и барменов. Принимает активное участие в обслуживании мероприятий. Неоднократно поощрялась благодарностями, денежными премиями, Почетными грамотами».
— Надежда Васильевна, а как случилось, что ваш муж, заводской бухгалтер, вдруг подался в торговлю?
— Его пригласили, — коротко ответила Полунина.
— И, как, новая работа понравилась ему?
— Да, он быстро освоился.
И навел, как выяснил Первушин, надлежащий порядок в бухгалтерском учете торга. Выявились крупные хищения. На двоих ответственных работников дела были переданы в суд. Одному дали пять лет, а другой, родственнице директора торга, — два года условно.
— Эти люди не пытались позднее мстить вашему мужу? — спросил Брянцев.
— Не думаю, — ответила Полунина. — Оба они вернулись потом в торговлю и сейчас хорошо обеспечены.
— Однако же вашему мужу пришлось уйти из районного торга.
— Его перевели с повышением в крупную торговую базу.
— И там все повторилось, — отметил Брянцев. — Видимо, иначе он не мог работать?
Полунина грустно покивала:
— Он был слишком честный, таким в торговле… — она не договорила.
— Не опрометчиво ли он поступил, согласившись затем стать директором магазина? Вы не пытались предостеречь его от этого шага?
— Пыталась, — тихо молвила Полунина. — Но Алеша был уверен, что его магазин будет образцовым. Он говорил, что в его магазине не будет очередей и что он знает, как этого можно добиться. У него были замечательные планы, и он думал, что все будет зависеть от директора. Сначала он действительно кое в чем преуспел…
— Но затем ему перекрыли кислород?
— Да. Вы ведь должны знать, как это делается: продукты отпускают магазину в таком ассортименте и такого качества, что при всем желании план по выручке невозможно выполнить. А плана нет — значит, плох директор. И тут разговор простой…
