Несколько раз ночью она видела призрак бледной дамы, который умолял ее о чем-то. И вот, наконец, когда она начала читать, кошмары и видения прекратились.
Вскоре молодая женщина поняла, что перед нею открывается история семейства мужа. То, что она нашла — были записки молодой женщины, ее тезки Катерины, жены Григория Долентовского. И два портрета-миниатюры — это, без сомнения, были супруги Катерина и Григорий.
С каким любопытством Катенька прочла о любви той Катерины, о ее сомнениях и переживаниях. Но читать было довольно сложно, потому что, хотя бумаги и хорошо сохранились, почерк разительно отличался от того, к которому привыкла Катенька. Некоторые места были написаны, по-видимому, в сильном волнении, что еще больше затрудняло разбор.
И в день приезда Николая Катенька занималась чтением найденных бумаг. Она не услышала ни лошадей, ни приветствий, и очнулась только тогда, когда до ее ушей донеслось:
— Катерина! Катерина!
Имя ее произносилось голосом вовсе не дружелюбным, а скорее сердитым. И это звал ее Николай.
— Николай? — пробормотала она и, будто испугавшись, тут же вскочила и выбежала из комнаты навстречу гостю.
— Катерина? — Николай стоял внизу у лестницы и строго смотрел на нее снизу вверх.
Брови его хмурились, и хмурились непритворно. Рядом с ним стоял ее муж, который молча наблюдал за происходящим, будто со стороны.
— Что? Что случилось? — невольно воскликнула она. — Николай, это ты?
— Ну конечно, я. Право, меня весьма удивляет тот факт, что ты не поторопилась меня встретить и будто и не заметила моего приезда.
— Прости, прости, не сердись, я… Я была занята… Я читала…
— Что? Чи-та-ла? — по слогам произнес Николай. — Нет, вы слышали? Читала! — он обернулся к Алексею, безмолвно стоявшему рядом с ним. — Ты был прав… Действительно, Катерина читала. Но что же ты читала? — обернулся он к Катеньке. — Поделись, что же такого интересного ты нашла для чтения, что забыла и мужа, и племянника, который тебе был ближе родного брата?
Катенька улыбнулась. Она решила ни за что на рассказывать о своей находке никому. И не понимала, как губительна подобная скрытность. Она быстро сбежала вниз и кинулась в объятия к Николаю.
— Так-то! — рассмеялся тот, и с него сразу слетела вся его суровость. — Давно бы! А то «чита-аю…» — протянул он с насмешкой.
— Что же, как ты живешь? — решил расспросить Катеньку Николай.
— Хорошо.
— А Алексей? Не обижает ли тебя? — при этих словах Николай обернулся к другу.
— Нет, конечно, нет, — удивленно ответила она.
— А ты? Ты его не обижаешь ли? — вдруг обернулся к ней родственник.
Катенька смешалась и покраснела.
— О том спроси у Алексея, — она отодвинулась от Дымова.
— Алексей, не обижает ли тебя твоя жена?
Долентовский коротко рассмеялся и, покачав головою, в свою очередь, спросил:
— Николай, не достаточно ли вопросов?
— Нет, не достаточно. Я хочу, чтобы ты мне ответил…
— Перестань, я прошу тебя, — Катенька покраснела еще больше и совсем отошла в сторону от дорогого ей гостя.
— Не перестану, — ответил спокойно Дымов, глянув на нее. — Мне вот кажется, что-то неладно меж вами, друг мой, и мне оттого больно и обидно. Будто это со мною неладно.
— Я очень люблю тебя, Николай, — тихо, почти шепотом, вдруг сказала Катенька, — но прошу тебя не мешаться в мою жизнь.
— Что?
— Да. В мою… В нашу жизнь, — она подняла голову и уставилась на Дымова в упор. — Мне не хотелось бы обижаться на тебя, мой друг, а от твоих расспросов недолго и до ссоры.
Николай оторопел. Он даже не нашелся что ответить, но через несколько минут пришел в себя и продолжил:
— Счастье твое, что я не похож на твоего брата и на моего папеньку. Тот бы, в ответ на такое, схватился за розгу. Женщина должна быть скромной и своего норова не показывать…
— Не смей так говорить! — воскликнула она.
— И в самом деле, Николай, мы уж тут сами разберемся, — вступил в разговор Алексей, боясь, как бы родственники не рассорились.
— Гляжу я, как вы тут сами разобрались! Того гляди… — он осекся. — Как бы худого с вами не сделалось, вот о чем душа болит, — тихо прибавил он. — Вы мне оба ведь как родные.
При этих словах Катенька не выдержала и, отвернувшись, почти побежала к себе в комнату, даже не взглянув на мужа и на Николая.
