После яркого уличного света полутемный дом на секунду показался пустым, но, моргнув, Дара разглядела и большую печь, и стол с керосиновой лампой у окна. Белые занавески, пестрые половички, ведро для воды на скамейке, пучки трав на веревке в кухонном закутке.
Дара тут же обратила внимание на длинную полку под потолком. На ней в ряд стояли графины. Шесть штук. И в каждом – по стеклянному чертенку. Принесенный Дарой тоже был здесь, с краю.
– Наконец-то он на месте. Запоздало, но тут, – произнесла Ива, проследив за взглядом гостьи.
Может, отсюда и пошли байки про чертят заруцких ведьм? Да, парад графинов на полке выглядел внушительно.
– Я разуваться не буду, на минутку зашла, – сказала Дара, глянув на босые ноги хозяйки дома.
– Можешь ходить в обуви, все равно полы мыть, – разрешила Ива.
– Повезло вам иметь такой дом! – призналась Дара, продолжая топтаться на пороге. – На самом деле я никогда не бывала в настоящей старой избе, только на реконструкциях в музеях, а это не то, конечно. В вашем городе столько красивых старых домов! Я, например, раньше не обращала внимания на деревянную резьбу, на наличники. А теперь мне хочется их коллекционировать. Разумеется, не сами дощечки. Завести, например, отдельный инстаграм. Конечно, уже, наверное, есть такие. Но это даже лучше. Попробую найти единомышленников в интернете. Хочу понять, зависит ли узор наличников от местности, символизирует ли что-нибудь деревянное кружево. Окна ведь как глаза – зеркало души…
Дара замолчала, сначала задумавшись, есть ли душа у дома, а потом удивившись, как просто поделилась планами и мыслями с этой незнакомой девчонкой. Вывалила на нее разом всё. Но Ива, застыв посередине комнаты, внимательно слушала и понимающе улыбалась. Босоногая, с золотисто-рыжими баранками косичек, в деревенском платье, она казалась настоящей хозяйкой заруцкого дома, словно приплыла вместе с ним из загадочной Мологи. Конечно, такого не могло быть, но с Ивой почему-то хотелось говорить обо всем этом – старых домах и исчезнувших городах, музеях, наличниках и деревянной резьбе. С ней хотелось обсуждать то, что называют одним словом – история.
– Ты права, наличники на окнах не просто так, – кивнула Ива. – Они закрывают торцы бревен в оконницах от непогоды и… нечистой силы. Наличники – это не просто украшение, но и оберег.
Иванна говорила серьезно, со знанием дела. Дара поймала себя на мысли, что если бы услышала такое объяснение от Майи – любительницы паранормальных сенсаций, – то только фыркнула бы в ответ. Ива же говорила о нечистой силе так, что не хотелось скептически хмыкать, хотелось слушать. А ведь фольклор – это тоже часть истории. Наверняка родители Ивы – краеведы. Или просто очень любят старину.
– Наш дом строили сицкари, – добавила Ива. – И украшали тоже. Давным-давно.
– Сицкари?
Она ведь недавно слышала о них. Да, утром Ольховая Шишка хвалилась, что у нее в роду были эти самые сицкари.
– Лесные люди, – вспомнила Дара. – Я мало знаю о них.
– Почему? – удивилась Ива. – Откуда ты вообще?
Дара улыбнулась.
– С севера. О сицкарях мы там и не слышали.
– Вот как далеко занесло, – пробормотала Ива себе под нос и, уже обращаясь к Даре, добавила: – Да, это настоящие лесные люди. Лучшие корабелы и строители! Из дерева что хочешь сделают! У них и праздник есть – День топора. А поговорку знаешь? «Сицкарь с топором как казак с конем».
Дара отрицательно покачала головой, шагнула вперед и положила ладонь на белый бок печки. Настоящая русская печь! Как из былин и сказок!
– А «сицкаря топор обувает, одевает и кормит»? – продолжала Ива.
Дара посмотрела на ладонь, ожидая увидеть след от побелки, но кожа осталась чистой. И снова помотала головой.
– Такую тоже не знаю.
Дара машинально вытерла руку о подол платья и улыбнулась Иванне.
Странное дело, но ей не было стыдно за свое невежество. Наоборот, хотелось, чтобы Ива еще и еще рассказывала о прошлом этого края. Сейчас Дара чувствовала себя той, кем и хотела быть, – собирательницей и хранительницей историй. Истории. Наверняка сицкари остались только в местных легендах, передающихся по наследству. Настоящий клад!
