На переносице и щеках Ивы золотились веснушки, словно ей в лицо дунули пыльцой с березовых сережек. И улыбка снова показалась Даре такой знакомой. Где же она встречалась с этой соломенно-рыжей девочкой? Дара никак не могла вспомнить.
А Ива взлохматила медные волосы гостьи.
– Так лучше, – заключила она, отстраняясь и унося с собой запах воды.
– Какие у тебя веснушки красивые, не то что у меня, – заметила Дара и тут же покраснела.
Собственные конопушки напоминали ей гречку. Дара не любила их.
– Ты красивая, – улыбнулась Ива.
Дара невольно поднесла руку ко лбу, где под челкой прятался зловредный прыщик. Но его там не было. Кожа под пальцами не дыбилась воспаленным бугром и не болела. Как быстро прошел! Даже странно.
Даре неожиданно стало весело. Шалость Ивы произвела удивительный эффект. Словно та сняла с нее не тонкие шнурочки, а путы условностей, которые должны соблюдать недавно познакомившиеся люди. Даже если они с первой минуты поняли, что в этой компании можно быть собой. Та кой свободной Дара ощущала себя только по утрам, перед зеркалом в своей комнате, когда очки лежали на столике, а она расчесывала пальцами волосы, любуясь прядями цвета гречишного меда, и радовалась новому дню, представляя его нетронутым праздничным пирогом.
Но потом Дара завязывала шнурками волосы, нацепляла очки, и в зеркале появлялось теперь уже четкое конопатое лицо. Волшебство пропадало.
Ива, будто прочитав ее мысли, снова потянулась к Даре и сняла с нее очки.
Дара замигала, очертания Ивы смазались, будто она превратилась в призрака.
– Верни, пожалуйста, – попросила Дара. – Без очков плохо вижу, а так бы, конечно, и сама не носила.
Иванна хихикнула и вдруг взяла Дару за руку. Ее ладонь была холодной, немного влажной и шершавой, как речной камушек.
– Пойдем, – сказала Ива и толкнула дверь.
Они вышли на улицу. И тут Дара увидела, что Чеви исчезла.
И не только она.
* * *
Собака пропала вместе с забором.
Или, воспользовавшись плохим зрением гостьи, Ива провела ее через другую дверь, решив подшутить. На задний двор, что ли? Вместо штакетного забора теперь была изгородь из жердей. Вместо бурьяна – грядки с капустой, морковкой и травами. Вместо берез росли старые яблони, груши да липы. Вместо асфальтовой дороги вилась грунтовая тропа.
– Что за шутки?
Дара вопросительно посмотрела на Иванну. Теперь она понимала, почему у девчонки нет друзей: то хлеб с солью предлагает вместо чая, то шнурки из волос вытаскивает, то заводит куда-то, завладев очками. Шуточки, конечно, на любителя.
– Добро пожаловать в Мологу! – воскликнула Ива и заливисто рассмеялась. – Ты же хотела увидеть город-утопленник?
Вот тебе и полное погружение.
– Что за фокусы?! – возмутилась Дара. – Попаданчество какое-то. Не помню, чтобы я просилась в Мологу. Мы же наличники собирались смотреть.
Она привычно хотела поправить очки, но только скользнула пальцем по переносице. Даре стало не по себе.
– Верни, пожалуйста, очки, – снова попросила она.
– Верну я их тебе, не волнуйся, – Иванна засунула очки в карман и захихикала, озорно поглядывая на Дару.
Веселье Ивы оказалось заразительным. Дара тоже невольно улыбнулась. С чего это она вообще взяла, что у Ивы нет друзей? Наверняка у нее их много. Потому что рядом с Ивой не страшно быть смешной. Даже наоборот. Хочется дурачиться, чтобы та заливисто смеялась.
– Мы в другом мире, что ли? – решила поддержать игру Дара.
– Какой другой мир? – удивленно вскинула брови Ива. – Рай? Нет, мы всё еще на земле.
– На заднем дворе?
Иванна прыснула.
– Дом не вращается, это ведь не избушка на курьих ножках!
– Тебе нравится меня мучить? – вздохнула Дара. – Весело?
– Попробуй догадаться, ты должна знать ответ, – лукаво улыбнулась Ива.
– В прошлом? – без надежды ляпнула Дара.
– Теплее.
Дара вспомнила мухоморную настойку и чертей, которые привиделись прадеду Олеси. Хотя графины в доме пустые. Но мало ли.
– Глюки? – на всякий случай уточнила она.
– Нет, – покачала головой Иванна. – Я же подсказывала – Молога.
– Не в другом мире, не на заднем дворе, не в прошлом и не глюки… Молога… – Дара вдруг вспомнила про Китеж-град. – В отражении города, что ли?
