Но призрака было не оторвать от доспехов.
— Ладно, — сказал Турп. — Пусть он тут постоит возле своего скафандра, а мы пойдем дальше.
И они перешли в следующий зал. Тот был огромен — видимо, это было центральное помещение подземелья.
— Да тут целый химический завод! — удивился Торп, оглядываясь.
Чего тут только не было! Колбы, реторты, хитрые змеевики и бунзеновские горелки. И все это булькало, шипело, переливалось, а из главного крана капали ядовито-зеленые капли в серый чугунный чан.
— Злодейство! — негодовал Турп, обходя сооружение кругом. — Какой коварный план!
— Знаешь что, — сказал Торп. — А давай-ка вооружимся палками и разобьем все эти приборы вдребезги?
— Славная идея! А потом мы сделаем здесь засаду и будем ждать злодея.
— Гляди, вон в углу подходящий ломик! А ну, идем!
Они взяли лом и начали приглядываться, с чего лучше начать разгром агрегата, как вдруг сзади послышался злобный скрипучий голос:
— Ни с места! Бросьте оружие и поднимите руки вверх!
Но Торп и Турп не зря были детективами и великолепными стрелками. Они мгновенно выхватили пистолеты и открыли огонь по темной фигуре, возникшей перед ними. Однако — странная вещь! — мишень даже не шелохнулась. Сыщики в бессилии опустили оружие, и тогда странный человек достал свой пистолет.
— Бросьте оружие, — вновь прошипел, он, растягивая бледные губы в кривой усмешке и обнажая мелкие острые зубы.
Турп еще раз пальнул для проверки, и пуля, отскочив от человека, с металлическим звоном умчалась в темноту.
— Пистолет на пол! — взревел незнакомец, взводя курок.
Друзьям ничего не оставалось делать, как подчиниться.
— Вот так… Хорошо… А теперь отойдите назад, — властно скомандовал неизвестный.
Торп и Турп, с поднятыми руками, отошли к стене, В тот же момент перед ними что-то лязгнуло, и они оказались в прозрачной, невидимой клетке.
— Браво! — воскликнул неизвестный и громогласно захохотал, пряча пистолет за пояс. — Оба охотника попались.
Он сорвал с себя черную шляпу, подошел поближе и свирепо спросил:
— Узнаете?
— Кастелянша! — охнул Торп. — Только совершенно лысая.
Человек и вправду был лыс, как колено, и его морщинистый череп напоминал грецкий орех.
— Нет, — загремел он. — Нет, не Кастелянша! Не Кастелянша, а Картар, если вам это о чем-то говорит.
Торп сделал большие глаза и пихнул Турпа локтем в бок.
— Итак, — продолжал Картар, важно расхаживая перед невидимыми прутьями клетки, — вы оказались хитрее, чем я предполагал. Что ж, жаль. Тем хуже для вас, поскольку вы скоро умрете.
— И вы, значит, гад, нас жалеете, — хмуро подытожил Турп.
— Нет, — пожал плечами Картар. — Просто в скором времени мне понадобятся мужественные люди, и я хотел бы сделать вас своими.
— Ну, на это не надейся.
— Теперь уж нет. Слишком поздно. Вы слишком много узнали о моем подземном хозяйстве. Мало того — вы вознамерились разрушить мой химический центр по производству авизала, или скрывача.
— Чего-чего? — не поняли друзья.
Картар самодовольно усмехнулся и проговорил:
— Три месяца назад я придумал специальный раствор, который делает алюминий почти невидимым. Металл при этом сохраняет все свои свойства, но становится прозрачней, чем стекло. С помощью такого алюминиевого щита я укрылся от ваших пуль, и они не нанесли мне никакого вреда. Вы находитесь сейчас в прозрачной клетке-ловушке из алюминия. Я получил неограниченную власть над благороднейшим металлом…
Он помолчал, с хрустом разминая длинные пальцы. Торп и Турп, волнуясь, слушали.
— Раньше, — продолжал злодей, — мой аппарат давал в сутки совсем немного драгоценнейшего эликсира. Его едва хватало на одну крышу, но я регулярно вылетал в город и делал невидимой одну крышу за другой. Теперь мне удалось усовершенствовать процесс изготовления скрывача, и сегодняшней ночью я обработал полгорода! Жители по наивности полагают, что крыши их домов куда-то исчезли, а они между тем остаются на месте. Просто становятся невидимыми!
— Но зачем тебе это надо? — вырвалось у Торпа.
Картар внезапно посерьезнел.
— А уж это не ваше дело. Вы и так знаете слишком много. Сегодня, — продолжал он, глядя, как капли зелья наполняют чан, — я закончу свой план. А вы умрете, и трупы ваши я брошу волкам, как вашего паршивого котенка.