— Как следует из ваших слов, этот человек, который сделался Борном, этот мифический наемный убийца, в течение трех лет играл довольно необычную роль и затем был ранен…
— Из огнестрельного оружия, — уточнил Хевиленд. — У него был поврежден череп.
— И в результате он потерял память?
— Полностью.
— О Боже!
— Однако, несмотря на все случившееся с ним, благодаря женщине — она, между прочим, была экономистом при канадском правительстве — он в отдельные моменты всей этой бесконечной проклятой истории приходил ненадолго в себя. Занятное дельце, не так ли?
— Просто невероятно! Но кто же пытался убить его? Чьих это рук дело?
Рыжеволосый Джон Рейли мягко кашлянул. Посол уважительно посмотрел на него.
— Мы опять вернулись к исходной точке, — сказал толстяк, во второй раз перемещая свое массивное тело, чтобы взглянуть на Мак-Эллистера. — Если у вас есть какие-нибудь сомнения, я все еще могу позволить вам удалиться без каких бы то ни было особых обязательств с вашей стороны.
— Я не нуждаюсь в напоминаниях: имеется же магнитофонная запись, где все уже оговорено.
— И тем не менее подчеркну еще раз: будете ли вы участвовать в нашей операции или нет — это сугубо ваше личное, добровольное дело.
— Уж не хотите ли вы сказать, что если я откажусь от сотрудничества с вами, то за мной не будут даже следить?
— Этого я не говорил.
Мак-Эллистер проглотил пилюлю. Его глаза встретились с невозмутимым взглядом представителя Совета национальной безопасности.
— Пожалуйста, продолжайте, господин посол, — повернулся он к Хевиленду. — Кто этот человек? Откуда он?
— Его зовут Дэвид Уэбб. Он был адъюнкт-профессором[10], изучал востоковедные дисциплины в небольшом университете штата Мэн. Женился на канадке, буквально вытащившей его из пропасти. Без нее он, по всей вероятности, был бы убит. Хотя и она, не будь его, погибла бы в Цюрихе.
— Удивительная история! — произнес чуть слышно Мак-Эллистер.
— Скажу также, что она была его второй женой. Первое супружество закончилось трагически — в результате бессмысленной кровавой бойни, с которой, собственно, мы и ведем отсчет интересующим нас событиям. В то время Уэбб был молодым сотрудником нашего зарубежного представительства в Пномпене. Специалист по Дальнему Востоку, он свободно владел несколькими восточными языками. Женился на девушке из Таиланда, с которой познакомился во время учебы в аспирантуре. Жили они в доме на набережной, и было у них двое детей. О лучшей доле он не мог и мечтать. И, ко всему прочему, наслаждаясь семейным счастьем, Уэбб в то же время все глубже вникал в местные условия, что было важно Вашингтону по многим причинам. Но тут, на его беду, началась эскалация войны во Вьетнаме, и однажды утром какой-то одиночный реактивный истребитель — никто точно не знает, откуда он взялся, и посему с Уэббом даже не заговаривали никогда на эту тему — снизился на небольшую высоту и обстрелял его жену и детей, когда те весело плескались в воде. Они были буквально изрешечены пулями. Бросившись к тому месту, Уэбб обнаружил лишь их бездыханные тела. И, посылая бессильные проклятия в адрес удалявшегося самолета, вытащил из воды останки тех, кто был ему дороже всего на свете.
— Какой ужас! — прошептал Мак-Эллистер.
— С этого момента Уэбб резко изменился. Он превратился в совсем другого человека, которым никогда и не думал стать. Сделался боевиком-партизаном, известным под кличкой Дельта.
— Дельта? — переспросил Мак-Эллистер. — Партизан?.. Боюсь, я не вполне понимаю.
— Вам и не под силу это понять. — Хевиленд посмотрел на Рейли, а затем вновь перевел взгляд на государственного советника. — Как только что пояснил Джо, мы лишь подступаем к сути дела. Преисполненный ярости, Уэбб перебрался в Сайгон и, по иронии судьбы, не без помощи того самого сотрудника ЦРУ Конклина, который впоследствии пытался убить его, был включен в состав секретной бригады под кодовым названием «Медуза». Боевики из этого отряда никогда не упоминались по именам: за каждым из них закреплялась та или иная буква греческого алфавита. Уэбб, например, стал называться «Дельта-один».
