– Но мисс Кампанула попыталась попасть внутрь примерно в два часа тридцать минут и не смогла.
– Не думаю, что ей было известно о ключе. Я сказала девочкам и, кажется, также упомянула об этом на генеральной репетиции, подумав, что кто-нибудь решит зайти. Но я абсолютно уверена, что мисс Кампанула уже ушла к этому времени. Раньше мы никогда не оставляли там ключ.
– Вы заходили в ратушу в пятницу?
– Да, – откликнулась Дина. – Я ходила туда во время обеда, чтобы проверить оформление зала, но ушла до того, как они закончили, и вернулась сюда.
– А затем вы пошли по Топ-Лейну к Пен-Куко?
– Да, – удивленно ответила девушка, и в ее глазах мелькнуло то же настороженное выражение, что Аллейн уже видел у Генри.
– Находился ли Джорджи Биггинс в ратуше около двух часов, когда вы оттуда уходили?
– Да, и отравлял всем жизнь своим водяным пистолетом. Папа, это очень непослушный ребенок, – сказала Дина. – Ты обязательно должен изгнать дьявола из этого мальчика. В него как будто бесы вселились.
– А потом вы ничего о Джорджи не слышали? – осторожно спросил Аллейн. – От Ропера, к примеру?
– А что я должна была о нем услышать?
Аллейн все им рассказал.
– Мне хочется, – добавил в заключение инспектор, – чтобы о его причастности к этому делу было известно как можно меньше. Думаю, нет сомнений в том, что он с помощью водяного пистолета и «Игрушки для бездельников» не мог отлить пулю, которая была использована преступником для выстрела. Нельзя подозревать в этом ребенка, каким бы хулиганом он ни был. Боюсь, что рано или поздно об этом и так все узнают. Нам нужно сделать все возможное, чтобы по деревне не поползли слухи.
– Конечно, – сказал пастор. – Но в то же время он четко понимал, что совершает плохой поступок. Ужасные последствия…
– Они непропорционально ужасны, вам не кажется?
– Да. Согласна с вами, – сказала Дина.
Увидев в глазах священника намерение прочитать целую проповедь, Аллейн поспешил перейти к следующему пункту.
– Видите ли, – произнес инспектор, – замена водяного пистолета на «кольт» должна была произойти после двух часов в пятницу, когда Джорджи еще размахивал своей игрушкой. Мне известно, что потом он еще оставался в ратуше и оснастил пианино своим водяным пистолетом. Мальчик сам в этом признался. Шофер мисс Кампанулы по ее просьбе заглянул в окно в два часа тридцать минут и увидел пианино с поднятой крышкой. Его рассказ наводит нас на мысль, что в это время в здании кто-то прятался. Джорджи очень не хотел мне об этом рассказывать. Боюсь, что воспоминания о мисс Кампануле, ломившейся в дверь и требовавшей ее впустить, превратились для него в ночной кошмар. Но я не претендую на роль знатока детской психологии.
– Закон, – заметила Дина, – в лице его представителей становится на удивление милосердным.
Аллейн не придал никакого значения ее словам.
– Итак, все, что нам известно: два часа тридцать минут, пятница. Это время – отправная точка. Вы, мисс Коупленд, пошли вверх по Топ-Лейну и случайно встретили мистера Генри Джернигэма.
– Что? – воскликнул пастор. – Дина!
– Все в порядке, – громко ответила девушка. – Это получилось случайно, папа. Я действительно встретила Генри, и мы вели себя так, как ты предполагаешь. Срок нашего уговора об отчуждении тогда почти уже прошел. Это моя вина.
– Полагаю, что немного позже появилась мисс Прентис, – сказал Аллейн.
– Она вам об этом сообщила?
– Об этом я узнал от мистера Генри Джернигэма, а его кузина все подтвердила. Мисс Коупленд, пожалуйста, расскажите нам, что же произошло во время этой тройной встречи?
– Если они вам не сказали, – заявила Дина, – то и я не буду.
