– Это было непростительно, моя дорогая, – заметил ее отец.
– Не вижу в этом ничего оскорбительного, – весело ответил Аллейн. – Это было подмечено очень точно.
Но лицо мистера Коупленда порозовело от смущения, и Дина тоже покрылась румянцем от переживаний. Однако пастор продолжал:
– Дина, ты нарушила свое обещание, и к этой вине добавляешь невоспитанность и неоправданную самоуверенность. Ты вынуждаешь меня объясниться с мистером Аллейном. – Он повернулся к инспектору и продолжил: – Моя дочь и Генри Джернигэм очень привязаны друг к другу. Это не одобряет ни его отец, ни я. Дина обещала, что они не будут встречаться наедине в течение трех недель. В пятницу истекал срок. Если мисс Прентис встретила их в тот момент, когда они полностью игнорировали данное обещание, то я уверен, что это и разочаровало, и расстроило ее.
– Ничего подобного! – закричала Дина. – Она не была ни опечалена, ни расстроена этим. Она была мертвенно-бледной от злости.
– Дина!
– Ох, папочка, ты закрываешь на все глаза! Ты должен наконец понять, что это за женщина. Кому это знать, как не тебе?
– Дина! Дина! Я настаиваю…
– Нет! – воскликнула его дочь. – Нет! Вначале ты обвинял меня в том, что я что-то от тебя скрываю. Теперь же, когда я откровенна, тебя это также не устраивает. Прошу прощения за то, что мы с Генри не сдержали свое слово. Но мы выдержали срок практически до конца, и я не считаю, что в пятницу днем произошло что-то ужасное, и не допущу, чтобы о нас с моим женихом поползли грязные слухи. Прошу простить меня за грубость в адрес мистера Аллейна. Я хочу сказать… О, папа… Прости!
Инспектор не мог сдержать смех.
– Дина! Дина! – повторял пастор.
– Да, я действительно очень сожалею. А теперь, мистер Аллейн, я скажу вам, что, по нашему с Генри мнению, мисс Прентис немного не в себе. Это общеизвестный феномен старых дев. Она пыталась подавить свою женскую природу с помощью религии. Ничего с этим, папа, не поделать. Это так. Но кузина Джернигэмов потерпела неудачу. Она становится все более подавленной, а когда видит двух молодых здоровых людей, любящих друг друга, то просто приходит в ярость.
– Это я потерпел неудачу, – сокрушался священник, беспомощно глядя на свою дочь.
– Нет, не ты. Ты ангел, но старомодный.
– Мне было бы интересно узнать, – поинтересовался Аллейн, – а как ангелы долетают до наших дней?
Дина улыбнулась.
– Если бы вы слышали мисс Прентис! – произнесла она. – Она наговорила нам кучу самых ужасных вещей. Она предположила… о, это было за гранью. Все, что эта женщина нам говорила, было насквозь пропитано ядом.
– Никто из вас не пытался ее остановить? – спросил Аллейн.
– Пытались, – ответила Дина, – но напрасно. Высказав все, она плюнула и пошла вверх по дороге, а мы отправились по домам.
– А что мистер Джернигэм?
– Мне кажется, он пошел на Клаудифолд.
– По крутой тропинке? Он не пошел вместе с вами? – удивился инспектор.
– Нет, – ответила Дина. – Не пошел. А что в этом особенного?
II
– Никак не могу понять, – сокрушался пастор, – как эта история связана с трагедией?
– Обещаю вам, – успокоил его Аллейн, – что никакая информация, не имеющая отношения к делу, не будет обнародована. Мы не заинтересованы ни в чем, что не имеет отношения к самому происшествию.
– Что ж, это с делом никак не связано, – заявила Дина. – Для меня и Генри это не имеет никакого значения.
– Что ж, – мягко произнес Аллейн, – давайте беспристрастно все проанализируем. Чем вы оба занимались в субботу после полудня? Это было вчера.
– Мы оба были дома. Папа пошел спать, а я повторяла свою роль.
– Во сколько вы вчера вечером приехали в ратушу?
– Мы вышли из дома в шесть часов тридцать минут, – ответил мистер Коупленд. – И пошли по дорожке через наш сад и рощу.
– Там кто-нибудь был?
– Да. Глэдис Райт была там, правда ведь, Дина? Она одна из лучших наших помощниц – и отвечала за программки. Она стояла в вестибюле ратуши. Думаю, остальные девушки либо уже были там, либо приехали сразу же следом за нами.
– Вы сможете точно рассказать мне обо всем, чем занимались до момента трагедии?
– Конечно, смогу, – отозвался пастор. – Я убедился в том, что и копия пьесы, и велосипедный звонок, в который мне нужно было звонить, на своих местах. Затем я сел в кресло на сцене. Мне не хотелось мешать подготовке остальных, и нужно было следить, чтобы никто из зрителей не вошел за кулисы. Я был там, пока Дина не позвала меня, чтобы поговорить с мисс Прентис.
