— Угу? — сказал Трентон, его голос был глубоким и хриплым.
Толчок, визг, и я уже падаю с кровати. Трентон подобрался к краю, ко мне, но было уже слишком поздно. Я уже на полу.
— Ох! Дерьмо! С тобой все в порядке?
Моя спина была прижата к полу, я быстро убрала волосы с лица. Пришло время признания, и я поднялась с пола на кулаках.
— Какого черта, ты делаешь в моей постели? Как ты вообще появился здесь?
Трентон поморщился.
— Я пригнал джип около часа назад. Открыла Рейган и впустила меня.
— И ты просто… залез ко мне в кровать? — мой голос был пронзительный, почти, как визг.
— Я сказал, что не зайду, так я и сделал, а потом зашел. Потом я сказал себе, что лягу на полу, но не лег. Мне просто… нужно быть рядом с тобой. Я просто лежал, потом меня разбудил папа.
Он наклонился и взялся меня одной рукой. Его мышцы танцевали на его гладкой, накаченной руке. Его рука схватила мою, и тогда он потянул меня к себе на кровать.
— Надеюсь, все нормально.
— Это сейчас так важно?
Половина рта Трентона поднялась. Он был ясно удивлен моей ранней утренней истерике.
Рейган бежала по коридору, а затем резко повернула из-за угла, широко распахнув глаза.
— Почему ты кричала?
— Это ты впустила его?
— Да. Все нормально? — сказала она, задыхаясь. Ее волосы были растрепаны, а тушь была размазана под глазами.
Почему все спрашивают меня об этом постфактум?
— Нет! Это не нормально!
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил Трентон, улыбаясь.
Я посмотрела на него, на Рейган, а потом еще раз на него.
— Нет! Я просто не хочу, чтобы ты пробирался в мою кровать, когда я сплю!
Рейган закатила глаза и пошла обратно по коридору, закрыв двери.
Трентон схватил меня, затащил на середину кровати и прижал меня к себе, зарывшись лицом между моей шеей и подушкой. Я лежала неподвижно, глядя в потолок, борясь с желанием запутать мои руки и ноги с его… зная, что с этого момента, если я сделаю что-нибудь не так, выгоню его или никогда не заговорю с ним снова, в этом никто, кроме меня, не будет виноват.
Возле одного уха телефон, а возле второго Трент, спокойно облизывал и целовал его, я в свою очередь пыталась назначить встречу на половину четвертого. Обычно, Трентон не вел себя так распущенно на работе, но это было воскресенье, время шло очень медленно, а Кэлвин повел Хейзел на ланч в честь ее дня рождения. И мы с Трентоном остались одни.
— Да. Все поняла. Спасибо, Джессика.
Я повесила трубку, и тут же Трентон схватил меня за бедра и приподнял, посадив на стойку. Он сцепил мои ноги у себя за спиной, а потом запустил пальцы в мои волосы, управляя ими так, чтобы проложить дорожку поцелуев по моей шее, пока тот не добрался до мочки уха. Он нежно взял ее в рот, балансируя ею между зубами и языком. Это нравилось мне… все больше. Он мучил меня этим всю неделю, но отказался раздевать меня или прикоснуться ко мне в запретных местах, пока мы не пошли на ужин в понедельник вечером после работы.
Трентон потянул меня к себе и прижался ко мне выпирающим от возбуждения членом.
— Я никогда так не ждал понедельника за всю мою жизнь.
Я улыбнулась с сомнением.
— Я не понимаю, зачем тебе эти странные правила. Мы могли бы нарушить их на расстоянии десяти футов в твоей комнате.
Трентон загудел.
— О, да. Мы могли бы.
Я повернула запястье, чтобы проверить время.
— У тебя не должно никого быть еще полтора часа. Почему бы тебе не начать рисовать на моем теле то тату на плече, о котором мы говорили?
Трентон на мгновение задумался.
— Маки?
Я спрыгнула со стойки, открыла ящик, и достала рисунок Трентона, который он создал неделю назад. Я поднесла его к лицу Трентона.
— Они красивые и обладают смыслом.
— Ты сказала это. Но ты не сказала мне, почему они так много для тебя значат.
— Волшебник страны Оз. Они заставляют тебя забыть.
Трентон скорчил лицо.
— Что? По-твоему глупо? — спросила я, немедленно защищаясь.
— Нет. Просто это напомнило мне новую кличку Бандита, которую дала ему девушка Трэвиса.
— И какую же?
— Тото. Трэвис сказал, что она из Канзаса… именно поэтому он купил это породу для нее, бла, бла, бла.
— Согласна. Бандит было лучше.
Трентон прищурился.
