Хейзел драматично вздохнула.
— Я ухожу. Меня достало это.
— Нет, не уходишь, — прокричал Кэлвин из-за спины.
Азиатка издала приглушенный крик. А когда она закончила, то замолчала на секунду, а затем резко села, глаза неистово горели.
— Разреши мне проколоть тебе нос, Ками.
Я нахмурилась и покачала головой.
— Ни за что.
— Ой, да ладно тебе! Мы возьмем крошечный бриллиант. Будет женственно, но страстно.
— Я плачу, когда представляю свой нос проколотым, — сказала я.
— Мне так скучно! Ну, пожалуйста? — заныла она.
Я глянула на Трентона, который зарылся в свои рисунки, где рисовал подобие тролля.
— Не смотри на меня. Это твой нос.
— Я не прошу твоего разрешения. Я хочу узнать твое мнение, — сказала я.
— Думаю, это охрененно — ответил он.
Я приподняла голову, ожидая с нетерпением.
— Отлично, а это больно?
— Ага, — кивнул Трентон. — Слышал, что это нереально больно.
Я на минуту задумалась, а затем посмотрела на Хейзел.
— Мне тоже скучно.
Ее сияющая улыбка растянулась по всему лицу. Щеки подпрыгнули, делая ее глаза еще меньше.
— Правда?
— Ладно, — сказала я, направляясь в ее каморку. Она вскочила на ноги и побежала за мной.
На момент, когда я покинула Скин Дип, у меня был широкий контурный рисунок на левом плече и новый пирсинг в носу. Хейзел была права. Он был крошечный, я бы сказала. Лично я бы никогда не решилась на кольцо в носу, но мне оно понравилось.
— До завтра, Хейзел, — сказала я, направляясь к двери.
— Спасибо, что не дала мне лишиться рассудка, Ками! — помахала мне она. — В следующий раз, когда будет тухло, вставим тебе штанги в ушки.
— Эм… нет, — ответила я, закрывая дверь.
Когда я уже завела Смурфа, к машине подбежал Трентон, показывая, чтобы я опустила окно. Когда я исполнила его просьбу, он наклонился и поцеловал меня.
— Ты даже не планировала со мной попрощаться? — поинтересовался он.
— Прости, — сказала я. — Мне не хватает чуть практики во всех этих делах.
Трентон подмигнул.
— Мне тоже. Но это не займет уйму времени.
Я сузила глаза.
— Когда у тебя в последний раз были отношения?
Выражение лица Трентона заставило меня поразмышлять над его значением.
— Несколько лет назад. А что? — спросил он. Я опустила вниз глаза, замявшись, тогда он наклонил голову вниз, заставляя наши глаза встретиться.
— Я не знала, что ты когда-либо с кем-то встречался.
— Вопреки всеобщему убеждению, я способен быть с одной женщиной. Просто это должна быть правильная женщина.
Мое лицо расплылось в легкой улыбке.
— Почему я этого не знала? Такое чувство, будто весь кампус об этом знает.
— Потому что для меня это в новинку.
Я помедлила, а потом мои глаза расширились.
— Это была Маккензи?
— На сорок восемь часов, — сказал Трентон. Его глаза потеряли способность концентрироваться, а затем, они вновь встретились с моими. Он наклонился и подарил мне легкий поцелуй.
— Увидимся позже? — спросил он.
Я кивнула, подняла стекло и вырулила со стоянки, а через пятнадцать минут уже подъезжала к Ред. Дороги лучше не становились, а я задавалась вопросом, будет ли бар таким же глухим, как и тату-салон.
Автомобили всего рабочего персонала, кроме Джори, стояли друг возле друга, оставляя одно свободное место между их транспортом и машиной Хэнка. Я побежала в сторону черного входа, потирая руки от холода, пока торопилась к восточной части. Хэнк и Джори стояли по другую сторону вместе, обнимаясь и целуясь чаще, чем обычно.
— Ками! — улыбнулась мне Блиа.
Грубер и Коди сидели вместе за столом, а Рейган села возле меня. В ту же секунду я почувствовала, что она вела себя довольно тихо, но не осмеливалась спросить почему, пока Коди был рядом.
— А я уж думала, Джори, что тебя тут нет, — сказала я. — Не видела твою машину.
— Я приехала с Хэнком, — сказала она, лукаво улыбаясь. — Рабочая тачка однозначный плюс для временного жилья.
Мои брови взлетели вверх.
— Да? — удивилась я, разведя руки в стороны. — Она сказала «да»? Вы съехались?
— Да! — ответили они в унисон. Они перегнулись через бар и обняли меня.
— Ура! Поздравляю! — обрадовалась я, сжимая их в объятиях. Моя голова находилась между ними двумя, и, хоть я и считала рабочий персонал бара своей второй семьей, на самом деле они значили для меня больше, чем моя собственная семья, в последнее время.
